Осколки
Шрифт:
– Но... понимаешь...
– он смутился.
– Мне не удобно даже говорить...
– В чем дело?
– Я же инвалид... Что я там буду делать? Я только лишняя обуза для тебя... Я же не предполагал, что все так повернется.
– Мак!
– Анна сердито глянула на него.
– Что?
– Перестань, пожалуйста. И давай думать, что мы возьмем с собой.
Он долго
– Ну, хорошо.
– Вот и славно.
Они потянулись друг к другу, прижались. Мак слегка дрожал. Анна обняла его, прошептала на ухо:
– Мы одни во всем мире... Тебе страшно?
– Мы вдвоем, - поправил ее Мак.
– Навсегда... Да?
– Нет, - Анна качнула головой.
– Почему?
– удивился он.
– Я бы хотела, чтоб нас было больше. Чтобы была настоящая семья.
– Как это?
– спросил он и сразу же понял.
– А вдруг нам нельзя иметь детей? Вдруг Болезнь только этого и ждет?
– Думаю, есть смысл попробовать. Ты согласен?
Мак задумался на секунду. Кивнул решительно:
– Конечно же. Иначе ради чего мы? Все будет в порядке, я уверен. Мы же будем любить их...
Утром они покинули квартиру.
Лифт распахнул перед ними свой зловонный зев.
– Нет!
– сказал Мак.
– Мы спустимся сами.
– Почему?
– удивилась Анна.
– А если электричество отключат или еще что-то сломается? Я не собираюсь рисковать.
– Десять этажей!
– Ничего, как-нибудь...
Мак заглянул в пасть лифта и увидел там старый мячик, испуганно забившийся в самый грязный угол.
– Давай возьмем его.
– Зачем?
Действительно, зачем?
– Не оставлять же его здесь.
– Как хочешь, - Анна шагнула в лифт, и Мак невольно затаил дыхание. Он представил, как вот сейчас дверцы хищно сомкнуться, и кабина ухнет вниз, понесется, грохоча, стегая стены шахты оборвавшимися стальными хвостами.
Анна подняла мяч, осмотрела его. Сказала:
– Для наших детей и нам на память. Надо только его как следует почистить. Сколько грязи!
– Пойдем, - поторопил ее Мак.
– Пошли, - согласилась она.
Они
– Погоди. Надо вернуться.
– Зачем? Забыл что-то?
– Нам надо дописать последнюю главу и поставить точку.
– Что?
– Пойдем, сама все увидишь.
Он пополз вверх по ступеням, цепляясь за прутья перил...
Всего несколько минут прошло, как они оставили квартиру, а там уже пахло нежилым и было холодно, как в мертвецкой.
– Так что ты хотел сделать?
– спросила Анна.
– Включи компьютер, - попросил Мак, заползая в остывшее кресло.
> МаК и Anna: Мы не уверены в том, что кто-то когда-нибудь прочтет эти строки, но такая возможность существует, и потому мы не можем не написать... Теперь мы вдвоем. Прошло несколько дней, как мы вместе, а ничего не изменилось, мы живы. Болезнь отступила. Быть может она не ушла, а только спряталась до поры до времени. Почему? Не знаем... Мы думаем, все дело в нашей любви, она что-то с нами сделала, как-то изменила нас.
Неужели человечество вымерло лишь потому, что разучилось любить?..
Сейчас перед нами целый мир. Найдутся ли здесь еще люди, способные полюбить друг друга и встретится, несмотря на свой страх?
Кто знает, может мы не одиноки, может есть еще пары и кроме нас. И быть может через много лет наши дети встретятся. Так давайте защитим их от Болезни, научим их ЛЮБИТЬ по-настоящему.
Сегодня мы покидаем город и начинаем новую жизнь. Кто знает, может мы еще повстречаемся с вами... Если так, то - до встречи!
А может все так и было задумано?
– но кем?
Кем?..
С любовью, МaК и Anna.
Машина вырвалась из ущелья улицы, из тесного окружения безликих домов и понеслась прочь от мертвого города.
Мак сидел на заднем сиденье и смотрел на сосредоточенное лицо Анны, отражающееся в зеркале над лобовым стеклом.
В руках Мак держал синий мяч с траурной полоской, проходящей по экватору.
И почему-то ему хотелось плакать.
Почему?
Наверное потому, что он не знал точно, куда они едут.