Осколки
Шрифт:
— Есть немножко. Но я постараюсь как-то собраться к следующим съемкам. Я просто не думала, что все так… — она пожала печами, — сложится.
— У меня к тебе предложение — давай где-нибудь посидим, поговорим как люди, а не как музыканты? Нам еще сниматься вместе, наверное, стоит попробовать подружиться, чтоб не стесняться?
— Наверное, стоит, — улыбнулась девушка, — тут как раз недалеко есть кофейня очень тихая и уютная — можно пешком дойти.
— А вас часто на улице узнают? — спросила Саша, когда мы сели за столик и сделали заказ.
— Узнают. Но, не так часто, как ты думаешь — я все-таки по ТВ не мелькаю и известен в более узких кругах,
— Но и недостатка женского внимания у вас нет, — Саша ехидно улыбнулась. Подколола. Нет, это не та тема, которую я хочу с ней обсуждать. Но вот опять несостыковочка — ей неинтересна моя личная жизнь, но что-то она, видимо, поискала.
— Как у тебя с музыкой получилось? — спросил я.
— Просто, — пожала она плечами, — я еще в школе петь начала, сначала в хоре, потом что-то военно-патриотическое на всяких смотрах. Потом рок, захотелось гитару, притом больше, чем три аккорда.
— До сих пор играешь?
— Средненько, но играю. Потом я попала в свою первую группу — Скай. Мне тогда шестнадцать едва исполнилось, взяли меня почти с улицы. Хорошие ребята, мы чуть больше года по всяким ролевкам играли, они сейчас, кстати, достаточно популярны. А потом, уже попозже, получилось, что получилось — дрим-рок? Арт-рок? Черт знает, что мы играем, но нам нравится.
— То есть группе вашей почти шесть лет?
— Три. Я еще немножко училась, не до музыки было.
— Ты только поешь? Или пишешь тоже?
— Пишу, но больше в стол, там… личное, — по лицу девушки пробежала тень, — но что-то отдаю группе, что-то довожу до ума и играю на квартирниках — на них моей известности хватает.
— А послушать можно?
— Со стыда же сгорю, Сергей Георгиевич!
Я укоризненно посмотрел на нее.
— И даже если, то вы представляете, что будет, если вы на такой квартирник придете? Там-то почти все вас узнают. Сорвете мне ламповые посиделки.
— Я надену темные очки и накладной нос, — мне вдруг стало так легко и просто. Непозволительная роскошь — не думать на три шага вперед. Ох, зря, наверное.
— Ну если вы не шутите, то у нас через две недели выступление — мы полным составом будем играть, свое я тоже буду петь.
— Не шучу. Какое число это будет?
— Тридцатое.
— Клип уже снимем, и я еще в городе. Приду, — под ошарашенным Сашиным взглядом я заказал нам еще кофе.
— Ребята в восторге будут, — пробормотала девушка.
— А ты? — спросил я и тут же себя отдернул, что сказал лишнее.
— И я, конечно. Можно я вас тоже о чем-то спрошу?
— Давай.
Саша подождала пока официантка заберет пустые чашки и спросила:
— Почему вы клипом сами занимаетесь? Почему не сценарист, не директор группы?
— Хороший вопрос. Директора у нас пока нет, мы в поисках хорошего человека, а сценарист… Саша, ну давай будем честны — ты можешь назвать хоть один хороший клип у Оттиса? Вот и я не могу — мне ни один конечный вариант не нравился полностью, а ведь все их делали режиссеры, операторы, директора. В этот раз я решил ломать систему и влезть в это все самому.
— Сложно?
— Достаточно. Сложнее всего ту картинку, что у тебя в голове, объяснить чужим людям. Я вообще собирался руководить со стороны, а пришлось в кадр. Ненавижу сниматься, если честно.
— Но вы в кадре интереснее, чем Максим, — вдруг сказала Саша.
— Почему ты так думаешь?
— Харизма, — девушка пожала плечами, — не знаю, как объяснить, но у Макса все равно как-то неестественно получалось, хотя он
— Лестно.
— Как будто вы этого не знали, — она улыбнулась чисто по-женски — лукаво и кокетливо.
От этой улыбки меня что-то екнуло внутри. Интересно…
* * *
Александра.
— Это был приятный вечер, — улыбнулся Сергей, проводив меня до стоянки.
— Взаимно, — я пожимаю протянутую руку. Я уже заметила, что у Топольского такая манера здороваться и прощаться.
— Мне давно ни с кем не было так легко, — вдруг признался он, задержав мои пальцы в своей руке чуть дольше, чем это позволяли приличия.
Я вдруг смутилась, смешалась, не зная, куда деть глаза и руки.
— До свидания, Саша, — улыбнулся он уголками губ и пошел к своей машине.
Я уехала не сразу — надо было чуточку успокоиться. И понять, почему я так разволновалась от вполне невинного жеста. Хотя ответ был, что называется, на поверхности, но верить в него… Фантастика это, что-то нереальное.
Дома я накормила собаку, налила себе чашку облепихового чая и пошла на веранду. Люблю свой дом, поэтому и не хочу его продавать. Здесь прошло мое детство — давно, когда вместо двухэтажного дома был летний домик-дача в полуживом поселке. Я еще в школу не ходила, а папа был обычным следователем. А потом умерла бабушка — папина мама. Я ее не помню совсем, но от нее осталась квартира — хорошая трешка в центре и родители решились. Трешку продали, папа ушел в бизнес, который неожиданно пошел в гору. Кто знал, что у него талант в грузоперевозках и две видавшие виды фуры вырастут в целую компанию с двумя филиалами в соседних городах? А когда я была уже классе в четвертом, началось строительство дома. Земля в этом районе неожиданно выросла в цене и на месте нашего дачного поселка, начали строить поселок охраняемый. Папа и не растерялся — сначала появился первый этаж — веранда, гостиная, кухня, и спальня для гостей, а на следующее лето добавился второй — с моей детской, спальней родителей, кабинетом и мансардой, где потом мы репетировали с EverNever. Гараж, соединенный с домом и раздвижные ворота папа успел отстроить незадолго до смерти. Почему-то ему было так важно закончить дом. Он еще шутил, что когда его не станет, то девочки должны быть обеспечены нужным уровнем комфорта. И ведь действительно — после него остался дом, который мне очень дорог, как воспоминание, и фирма, которая приносит хороший доход, а рулит ей теперь мама. А я помогаю, по возможности. Все-таки переводчик с английского в грузоперевозках по СНГ не самое нужное.
Кстати, наверное, именно после того, как папы не стало, у нашей компании все пошло наперекосяк. Надеждина тихая война с родителями стала открытой и идет по сей день, у Андрея погибли родители — взрыв в метро, Леша влез в не очень хорошую компанию, а я… я встретила Диму.
Четыре года назад я ненавидела тишину. В тишине я могла думать и эти мысли меня убивали, грызли изнутри, в тишине приходили воспоминания, которых я не хотела, которые я ненавидела.
Мне нужен был постоянный шум, что-то, что бы заглушало мои мысли, не давая остаться с собой наедине. Я слушала музыку постоянно, искала что-то новое, что-то, с чем не связано воспоминаний. И нашла Оттис, который стал для меня откровением. В этой музыке была надежда, которой мне не хватало. Я тогда скачала себе все альбомы, просто гоняя их по кругу. Я не лукавила, когда говорила, что не в курсе его личной жизни — мне вправду было все равно, я только бегло пробежала глазами статью на Википедии и то, только чтоб узнать где он еще играл.