Осколки
Шрифт:
— Это место с пафосом, — фыркнула я, — много понтов, а на деле просто поселок со шлагбаумом и не очень умной охраной.
— Ты, похоже, не в восторге от всего этого.
— Почему тогда живу там, хотите спросить? Долгая история, но дом мне дорог, как память о детстве.
— Понимаю, — Топольский кивнул, мне показалось, что немного печально, потом бросил быстрый взгляд, на часы, — Саша, как насчет выпить кофе? Тут и без нас справятся, в запасе минут сорок, а я адски хочу спать, если честно. Составишь компанию?
— С радостью, — честно ответила я, — тоже спать хочу. Только все закрыто еще.
— Не все — на перекрестке
— Подожду. Мне еще пару звонков нужно сделать, — соврала я.
Сергей кивает и уходит в сторону светофора, а я прислоняюсь к крылу своей Шкоды и закуриваю. Вроде пока все нормально, может и дальше обойдется? Я, конечно, успокоилась после вчерашнего, Андрей прав — цветы эти чистая случайность, но лишних потрясений бы хотелось избежать.
* * *
Сергей.
Мне редко бывает интересно. Да, в женщине должна быть загадка и у многих она есть, это добавляет шарма, но не у всех она такая явная, как у этой девицы с красивым именем Александра.
Почему явная? Потому что под мои определения она никак не укладывается. Сначала я думал, что Саша из тех самых золотых девочек, которые должны унаследовать бизнес семьи и выращены с соответствующими качествами — со слов того же Вадика выходило, что госпожа Лишина не терпит, когда что-то идет не по плану, требовательна и вообще вытрепала ему все нервы за съемки их клипа и держала всю группу в ежовых рукавицах. Конечно, его слова я поделил на два, но все же. Потом, когда пообщался с ней чуть больше, решил, что Саша просто карьеристка, с точным планом на жизнь, потому что от золотой молодежи и избалованной богатой девочки в ней не было ничего. Каюсь, я не интересовался состоятельностью ее семьи, но новая Шкода, изящные украшения, купленные явно не в переходе и шмотки, выглядящие обманчиво просто, говорили сами за себя. А еще мастерский неброский макияж, маникюр и укладка. Когда я поделился всем этим с Вадимом, чтоб он подтвердил мои догадки, тот заявил, что только настоящий бабник мог такое заметить. Почему бабник сразу? У меня всю жизнь перед глазами мама, которая и на своем седьмом десятке фору молодым даст. А еще была Настя, которая застала приход денег в мою жизнь. На кого мне их было тратить, кроме любимого дела и близкого человека?
Вот только под определение карьеристки Саша тоже не подходит. А еще я почти на сто процентов уверен, что ее холодность и спокойствие — это только камуфляж, а на деле под этой маской что-то гораздо более интересное.
И было еще кое-что. Почему-то дистанцию и обращение на вы Саша держала только со мной. Даже с Олегом, нашим вокалистом, они перешли на ты чуть ли не на первых съемках, хотя он, на минуточку, не многим меня младше. И тем не менее, на подкаты в лоб Саша не ведется, такое чувство, что она их вообще не понимает. Ладно, еще не вечер — смутить ее пару раз мне удалось, посмотрим, что будет дальше. Хотя… меня уже бесит, как неуловимо меняется поведение съемочной группы при Сашином появлении, хотя с ее стороны нет даже и намека на кокетство. Можно сказать, я её ревную, в какой-то степени. И мне с ней легко — будто я ее знаю не чуть меньше недели, а полжизни. И это очень опасная легкость, потому что я знаю, что бывает дальше. Не сказать, что мне этого не хочется — она красивая, зараза, но ведь совсем девочка.
Из чистого любопытства
— Есть то-то, что ты не умеешь? — спрашиваю я, появляясь в поле Сашиной видимости.
— Бесшумно подходить, — девушка поднимает голову.
— Я мог и не стараться, ты вся в себе, — не дожидаясь приглашения, я сажусь с ней рядом на узкий диванчик, — можно?
— Конечно, — девушка протягивает мне альбом.
Я перелистываю страницы и удивляюсь, какие там теплые рисунки — уютные, домашние. Вроде, ничего особенного, но атмосферно. Особенно лампа с тканевым абажуром и кисточками — у родителей была такая, когда я еще в школе учился — стояла, на отцовском столе. А в этом я бы жил — терраса, увитая виноградом, закатное солнце на досках пола, круглый стол со скатертью, свисающей почти до пола, плетеные кресла вокруг, две чайных чашки, от которых поднимается пар. Переворачиваю еще одну страницу и смотрю на себя.
— Вам нравится? — тихо и недоверчиво спрашивает она.
— Очень, — это правда, потому что она умудрилась поймать момент или поймать меня — настоящего. Таким я себя вижу по утрам в зеркале или с очень близкими друзьями — не музыкантом, не начальником, а человеком.
— Мы снимать будем сегодня? — спросил, подошедший так некстати, Олег.
— Будем, свет выставят только. Смотри, — я протянул ему альбом с открытым портретом, — красота же?
— Красота. Я бы сказал, художник к тебе неровно дышит, — ухмыльнулся Олег, — больно любовно ты нарисован. Но ты здесь ты.
Не я один заметил. Хотя мы с Олегом дружим лет пятнадцать.
— Александра, ты художник, оказывается? — Олег возвращает девушке альбом.
— Я просто балуюсь, — Саша прячет рисунки в рюкзак.
— Балуются на стенах в подъезде. Серега, пойдем насчет света поторопим, а то перерыв как-то слишком затянулся
* * *
Я поднимаю глаза от телефона, которым прикрываясь как щитом, чтоб можно было разглядывать щебечущую с Олегом Сашу. Что они там такого веселого обсуждают, интересно?
— Олег, ты в голове держи, что она девочка совсем, — сказал я вокалисту, когда девушка последний раз ему улыбнулась и ушла поправлять грим.
Олег уставился на меня в недоумении:
— Серый, ты о чем? У меня дочь на пять лет младше! У меня жена любимая, в конце концов!
— Мне просто показалось… — черт!
— Показалось. Саша хороший собеседник, я ей пару фишек вокальных показал, ну и все. А вот что у тебя в голове — это вопрос.
А правда — что? Не потому ли мне так интересно, что ее надо завоевывать? Конкуренция?
Саша вышла в дверь черного входа, а я, выждал пять минут и, как бы случайно, вышел следом.
— Не помешаю?
— Нет, — девушка прислонилась к перилам, держа в руках мобильный.
— Еще две сцены с тобой отснимем и можешь домой ехать. Я Вадика попросил тебя не держать.
— Спасибо. Вы так меня опекаете, что даже неловко.
— Я тебя во все это втянул, — отчасти это правда.
Девушка потрясла головой и зевнула.
— Что ты делаешь ночами, Александра?
— Дописываю диплом.