Осколки
Шрифт:
Антенор схватил раба за руки и тут же раздался окрик:
— Эй!
К македонянину подскочил бритоголовый надсмотрщик в кожаной безрукавке. Ткнул палкой в плечо и протараторил нечто нечленораздельное.
— А ну убери палку! — рявкнул на него македонянин.
Подбежал второй надсмотрщик.
— Уважаемый, отойди. Эти рабы уже проданы.
Слово «уважаемый» явно прозвучало насмешкой. Антенор по виду сам не слишком отличался от раба. Надсмотрщик держал в руках свёрнутый кольцами кнут.
Македонянин нехотя отошёл в сторону. Прошептал:
— Я найду тебя, Вадра…
Надсмотрщик
Антенор сжал зубы.
«Найду».
Раб пару раз оглянулся.
Найти, однако, для начала предстояло Месхенет, которая ушла вперёд и не сразу заметила пропажу македонянина. К счастью, она уже сама его искала, и почти сразу они увидели друг друга.
— Ты чего отстал? — спросила египтянка.
Антенор указал на важного господина, покупателя рабов, который шествовал в сопровождении полудюжины крепких мужчин с самоуверенными лицами.
— Кто это?
— Это… — начала было Месхенет, но не договорила, нахмурилась.
— Кто?
— Это управляющий Менесфея.
— Менесфея Доброго? — спросил Антенор.
— Ты знаешь его? — удивилась Месхенет.
Македонянин покачал головой.
— Просто имя слышал.
Египтянка вдруг совсем помрачнела. Антенор проследил её взгляд и увидел, как подле управляющего этого неведомого Менесфея откуда ни возьмись нарисовался Ил-Маади. Они явно о чём-то говорили. Потом сириец повернулся в сторону и кого-то поманил рукой.
— Ну пойдём, госпожа… — заканючила Вашти.
— Подожди, — отмахнулась Месхенет.
— Что случилось? — повторил вопрос Антенор.
Месхенет бросила на него краткий взгляд и снова посмотрела в сторону сирийца с управляющим. К ним подошёл ещё один человек, при виде которого сердце македонянина второй раз за день забилось учащённо. То был один из близнецов.
«Ты погляди, какие люди тут прогуливаются…»
Македонянин сразу поспешил отодвинуться в тень.
— Пойдём-ка отсюда, — сказала Месхенет.
— Что-то случилось? — спросил Антенор.
Она не ответила, но он без слов понял — да, случилось. И явно нечто неприятное.
Глава 8. Должник
Год назад. День накануне битвы при Габиене
— Ах ты, зараза прозорливая, никогда-то он не ошибается… — раздражённо буркнул Антенор, разглядывая из-под ладони пепельно-песчаные клубы пыли, поднятой копытами сотен, если не тысяч лошадей, — кто хоть из богов ему в уши дует?
По совести сказать, ошибался, конечно, кардиец и не раз, но вот не сегодня.
В плотной завесе двигались тени. Одни стремительно, другие, те, что побольше — медленно.
— Проклятье, опоздали… — процедил Филипп.
Он повернулся назад и крикнул, что было мочи:
— Быстрее, кол вам в афедрон! Ради всех ваших богов, даймонов или кому вы там молитесь, ленивые ублюдки! Быстрее!
Кричал он по-эллински,
— Не опоздали, — хрипло возразил Антенор, сдвинул на лоб беотийский шлем с пышным конским хвостом на макушке, поудобнее перехватил восьмилоктевой ксистон и крикнул, — смотри, ребята, Циклоп позарился на чужое! Ну что, накажем вора?
Гетайры одобрительно загудели.
— Вперёд!
И тяжёлая лава потекла вниз по склону холма, вытягиваясь в клин, на острие которого, прильнув к конской шее мчался Антенор, сын Эпикрата, конюх, продром, гетайр, гиппарх.
Тени становились всё отчётливее, обретали краски. Совсем скоро в глазах уже зарябило от нарядной пестроты слоновьих попон. Более сотни гигантов выстроились в тяжёлый прямоугольник, вокруг которого катилось, плюясь стрелами, лёгкое колесо из мидийских всадников Одноглазого. Серая крепость медленно продвигалась вперёд, огрызаясь в ответ.
— Молодчина, Эвдам! — Крикнул Антенор.
«Они всё-таки не застали его врасплох!»
И верно, индийский сатрап проявил бдительность, не дал своему отряду растянуться и стать лёгкой добычей. Обоз он укрыл в сердце своей подвижной крепости. Неужто всю дорогу так шёл? Лагерь слоновьего корпуса располагался дальше всех от основного, в самой плодородной части Габиены. Прожорливая она, элефантерия. Умный кардиец предположил, что Антигон попытается перехватить слонов на марше и отправил на помощь Антенора. Бывший конюх не мешкал, но люди Одноглазого всё же появились раньше.
Слоны встревоженно трубили, храпели лошади, орали погонщики и воины, и в эту какофонию ворвался слитных клич гетайров Антенора:
— Алалалай!
Увлечённые дракой, воины Циклопа прибытие подмоги к противнику заметили слишком поздно.
— Н-на! — На полном скаку Антенор всадил копьё прямо в лицо обернувшемуся на него в последний момент мидянину. Наконечник прошил щёку и выскочил наружу. Голова мидянина мотнулась назад. Кизиловый ксистон удар выдержал. Гиппарх рванул коня в сторону, уходя от столкновения, приник к его шее, спасаясь от просвистевшего над головой дротика.
Через мгновение Антенор пронзил насквозь ещё одного бездоспешного мидянина. Копьё снова выдержало, варвар завалился назад, но удар на всём скаку был столь силён, что древко вывернулось из пальцев гиппарха, а сам он лишь каким-то чудом удержался на конской спине. Ещё один дротик мелькнул прямо перед носом, а другой на излёте утонул в развевавшихся, будто крылья, полах плаща.
Антенор схватился за меч. На гиппарха налетел всадник со щитом, выдававшим наёмника-тарентинца. Только эти западные эллины рискуют так сражаться. Говорят, от италийских варваров научились. Вроде там ещё какие-то сёдла хитрые для этого потребны. Антенор давно был о них наслышан, но опробовать как-то не довелось.