Осколки

Ниссенсон Джанетт

— Мне кажется, я догадывался об этом. Сколько им лет?

— Марисе тридцать восемь, Дианна на два года младше. Им было шестнадцать и четырнадцать, когда я родилась, и они не были в восторге иметь маленького ребенка в доме. Или видеть сорока с лишним мать беременную.

— И мы снова говорим о них. Время поменять тему. Что ты хочешь на десерт?

Она с удивлением взглянула на него.

— Боже, ты хочешь сказать, что я, на самом деле, могу что-то выбирать сама?

Он двумя пальцами сжал ее щеку, достаточно сильно, это не был поддразнивающий жест.

— Умная задница. Да, ты можешь выбрать. И кстати,

о твоей заднице.

Анжела ахнула, как только его огромная, теплая руку скользнула под ее плотно облегающее платье, пробираюсь к ее обнаженному бедру. Она была благодарна, что они сидели в затемненном, частном уголке за столом, покрытым тяжелой скатертью, которая полностью закрывала их нижнюю часть тела от посторонних глаз.

— У тебя такая мягкая кожа, — пробормотал он ей на ухо, пока ее рука решительно ласкала ее бедро. — Вот почему мне нравится правило без трусиков, я могу в любой момент дотронуться до тебя, когда у меня возникает желание. И независимо от того, что ты закажешь на десерт, это не самая прекрасная вещь, которую я собираюсь дегустировать сегодня ночью.

— Ах, Боже. — Она невольно откинула назад голову, как только он медленно засунул два пальца глубоко внутрь нее. Стон вырвался из ее горла, пока он продолжал двигать пальцами, а его большой палец, кружил по клитору.

— Я могу заставить тебя кончить прямо здесь, Ангел, — соблазнительно прошептал он. — Ты уже почти готова. Твоя тугая, сочная киска начнет сжиматься в конвульсиях вокруг моих пальцев буквально, чем через минуту.

Она ахнула в знак протеста, и он медленно вытащил пальцы, поднеся их к рту и специально очень медленно облизывая. Его темные глаза поблескивали, при этом он дьявольски улыбался.

— Но я люблю наслаждаться десертом, — промурлыкал он. — Сохраним лучшее на потом. И ты самая вкусная вещь, которую я когда-либо пробовал. Ты пробовала когда-нибудь празднество вишни? Они подают его здесь на двоих, и это невероятно вкусно.

Все тело Анжелы дрожало от реакции, близости к оргазму, когда он сознательно не дал ей кончить. В очередной раз Ник резко изменил тему, подозвав официанта, чтобы заказать чертовый юбилей вишни и кофе. Он понимающе улыбнулся ей, когда официант ушел.

— Что-то не так, Ангел? Ты выглядишь немного взбудораженной.

Она во все глаза смотрела на него.

— И чья это вина? Ты не мог хотя бы закончить то, что начал? Теперь я буду…

— Ожидать, когда я трахну тебя меньше чем через час? — поинтересовался он, словно само собой разумеющемся. — Иногда, когда чего-то ждешь, Ангел, начинаешь ценишь это больше. Не говоря уже о том, что нам все еще предстоит много работы над твоим контролем. Или, точнее, его полным отсутствием.

— Я могу пойти в дамскую комнату, знаешь ли, и позаботиться о… эм… ситуации сама, — бросила она вызов, смело вздернув подбородок.

— Не смей. — Он железной хваткой сжал ей плечо. — Еще одно правило, которое я забыл упомянуть, Ангел — ты не получаешь оргазм, только от меня, и если я тебе разрешу.

— Прекрасно. — Она нахмурившись скрестила на груди руки, пытаясь проигнорировать пульсацию между бедер. — Скажи-ка мне, сколько еще других правил ты забыл упомянуть вчера?

Ник подарил ей обворожительную улыбку.

— О, я уверен, что еще будет много. Может, мне стоило сказать тебе правду, что я жду полного

твоего подчинения, всему, что я тебе скажу. И фактически, если бы я сказал тебе это с самого начала, мы сэкономили бы больше времени прошлой ночью. А вот и наш кофе.

Анжела подумала, что ей совсем не требуется дополнительная стимуляция в виде кофеина, поскольку она была уже так сильно взвинчена, что ей хотелось закричать. Возможно успокаивающий травяной чай будет намного лучше, но опять же ей не предоставили возможность выбора. С одной стороны, ей хотелось бросить вызов Нику и попросить официанта чай на травах, но с другой — она вспомнила, что не должна быть такой привередливой, и в общей схеме вещей это казалось таким малозначащим.

К тому времени, когда они закончили десерт и он оплатил счет, прошло больше часа, и она превратилась в один большой комок нервов, учитывая, насколько часто Ник специально поддразнивал ее ласками. Его длинные, талантливые пальцы исследовали почти каждый дюйм ее обнаженной кожи и не останавливались на этом, скользнув под короткое облегающее платье, чтобы поласкать ее бедро, между ног или ягодицу. Она была полностью ошарашена, когда он придвинулся к ней, закрыв от всех своим огромным телом, засунул руку в ее глубокий вырез, вытащил грудь, пососал и покрутил большим пальцем по соску.

— Давай убираться отсюда, — прошептал он, убрав в карман свою кредитку. — Мне просто необходимо трахнуть тебя, Ангел. Это все, о чем я думаю с тех пор, как отвез тебя домой во вторник, а я не отношусь к тем людям, которые привыкли отказывать себе в чем-либо.

Машин было мало на трассе, пока они ехали к ее квартире, но Ник гнал достаточно быстро, поэтому она вжалась в сидение от страха. Он взглянул на нее и ухмыльнулся.

— Расслабься. Я не собираюсь нас угробить. Или получить штраф за превышение скорости. Но… можем назвать это так…. слишком возбужден… чтобы еле тащиться. Кстати, я собираюсь купить тебе основу с изголовьем и изножьем для твоей кровати. Я скажу тебе, когда она будет доставлена.

— Что? — Она в недоумении пялилась на него. — Я имею в виду, зачем?

Его улыбка стала полностью дьявольской.

— Чтобы я мог распять и связать тебя, конечно. Я забыл упомянуть, что у основы под кровать будут планки? Это придаст нам больше гибкости, так сказать.

Анжела встревожилась от образов, закруживших перед ней от столь странных слов.

— Ты же сказал…

— Я сказал, что мне не нравится причинять боль, наказывать или унижать, — продолжил он. — Но в кинки вещах есть легкий бондаж и повязка на глазах.

— Легкий?

Смех Ника прозвучал коварно, может даже лукаво.

— Интересно, не так ли? Ну, мой привередливый Ангел, легкий бондаж будет включать шелковые веревки или шарфы, может кожаные манжеты на подкладке. Другими словами, никаких цепей, веревок или чего-то еще, что могло бы оставить следы на такой прекрасной коже.

Он притянул ее руку к губам, нежно лаская кожу на внутренней стороне запястья.

— Доверься мне. Привязывая тебя к кровати, связывая руки и ноги, чтобы ты не могла двигаться, а затем завязать глаза — это гораздо больше, чем отдать мне контроль над тобой. Ты, таким образом, доверяешь мне доставить тебе удовольствие, чтобы я мог сосредоточиться исключительно на тебе.