Осколок в голове
Шрифт:
– До свадьбы заживет, – пошутил Тихон и тут же покраснел. Какой свадьбы, с кем? Двусмысленно получилось.
Девушка тоже зарделась:
– Все равно не смотри. Я прошу.
Тихон внес Лилю в барак. Федорчук показал рисунок с толстяком Гале и Карасько:
– Он был здесь?
– Да, привез нам воду вместе с приятелем. Но их тоже связали.
– А я ничего не видел, – смутился Карасько. – Я, знаете ли, над диссертацией работаю. Уединился. Только когда водовозка приехала, решил за свежей водой выйти. Выглянул в окно, а тут такое! Что, думаю, предпринять. Прут от кровати вывернул, слежу, жду случая. А как
– Где толстяк с приятелем? – Пропустив мимо ушей непонятные подробности, перебил Федорчук. Он понял, что двое преступников, укравшие ребенка, только что были здесь. Их требовалось срочно поймать.
– Я их развязала, – Галя развела руками. – А потом сюда кинулась. Вы не представляете, как я испугалась. Машина едет прямо на Тихона с ребенком, а Лиля вся в крови.
– Кто их связал? – Сержант уже с трудом представлял, что здесь произошло.
– Так он же, тот бандит. – И девушка и преподаватель кивнули на кабину водовозки.
Только тут Федорчук услышал какое-то кряхтение из кабины.
– Ой, я совсем забыта, – всплеснула руками Галя. – Вы знаете, у него пистолет!
Но эта информация уже устарела. Из отрытой дверцы кабины высунулся ствол.
– Мент, не двигаться. Шелохнешься – пуля в лоб. Усек? Вслед за стволом появилось испачканное кровью лицо со злыми колючими щелками глаз. Равиль вылез из кабины. Сержант милиции легко вспомнил приметы сбежавшего преступника Хасимова. В сводке Равиль был описан точно.
– Ах, ты, сука! – Равиль заметил Карасько и жестко пнул его. – А ты, мент, не дергайся. – Равиль вновь зло посмотрел на сержанта, сжимая оружие. – Пушка есть? Так. Сядь на землю. Сядь, я сказал! Правая лапа вверху, левой аккуратненько вынимаем ствол. Так, так, липшее движение – и я сделаю из тебя решето. А теперь пальчиками его ко мне бросай. Вот так. Молодец. Еще поживешь.
Равиль наклонился и подхватил второй пистолет. Лицо исказила улыбка безумно счастливого человека.
– Все сюда, козлы! Все на землю, рядом с ментом. Медленно и не рыпаться. И ты с ребенком – сюда! Сколько вас теперь у меня? Класс! То-то! Меня теперь слушать будем. Эй, кучерявый, а твоя башка мне знакома. Славно я тебе приложил пузырем! – Равиль рассмеялся. Чувствовалось, что все происходящее ему чертовски нравилось.
Из барака вышел Тихон. Он услышал последние слова бандита и напрягся.
– Быстро сюда! – скомандовал Равиль, направив один ствол в голову Гале, другой в грудь Толика, державшего ребенка. – Быстро, я сказал!
Но Тихон и так спешил к вооруженному преступнику. Он уже выяснил у Лили, что Сашка Евтушенко до сих пор не вернулся в лагерь. А теперь он услышал, что бандит с пистолетами бил по голове Боню. Выходит, именно он увел Сашку.
Тихон шагал твердо, исподлобья глядя в глаза Равилю.
– Стоять! – Равиль перевел пистолет на упрямо шагающего Заколова. – Стоять! Дальше ни шагу. А теперь на землю!
– Где Сашка? – спросил Тихон, не обращая внимания на ствол пистолета.
– Это тот очкарик, что был с кучерявым? – Равиль изобразил чрезвычайное внимание.
– Да. – У Тихона пересохло во рту и расширились глаза. Решалась судьба пропавшего друга.
– Это тот, что все думал, как четырьмя красками карты раскрашивать?
– Да. – Тихон вздохнул свободнее. Сашка делился с бандитом
– Так он подох! – Равиль, как хлыстом, ударил этой фразой, его желтые зубы обнажила улыбка, а глазенки сверкнули восторгом.
Тихон скрипнул зубами и зажмурил глаза. Погибший друг, избитая Лиля, униженные приятели мелькнули в его воспалившемся сознании. Самодовольный гогот заставил Тихона медленно разжать веки. Ненавистная харя бандита криво усмехалась ему в лицо.
Вспышка отчаянной злости сотрясла Заколова.
Пружиной взлетает нога. Жесткий удар приходится в руку Равиля, хрустят разжимающиеся пальцы. Пистолет отлетает вверх, левая рука бандита со вторым пистолетом движется в сторону Заколова. Кулак Тихона стремглав летит в искаженное злобой лицо Равиля, мощнейший удар сотрясает челюсть бандита, голова дергается, как тренировочная груша, выбитые капли пота дождем опадают вниз.
Но в то мгновение, когда кулак встречается с челюстью, вспышка огня вырывается из ствола пистолета. Тихон неуклюже заваливается на Равиля.
ГЛАВА 60
Хасим. Последний бой Шакена
Казначей Муртаза с двумя слугами, подкупив городских стражников, выехал из города Сарай той же ночью, что и Хасим. Казначей был страшно раздосадован потерей золота. Но кроме золотых монет у него имелся неплохой запас драгоценностей, и с этим добром он мог наладить безбедную жизнь в любой приличной столице Востока. Утешая себя такими мыслями, Муртаза ехал по южному караванному пути. Путь предстоял дальний, поэтому вместо коней он выбрал неприхотливых и выносливых верблюдов.
Один раз он обернулся и бросил прощальный взгляд на Сарай. Зачем плыть на корабле, который скоро потонет? Позади остался город, где он нажил много денег, но возвращаться в него он не собирался.
И в этом вопросе Муртаза не ошибся. Целиком он никогда больше не был в Сарае.
На следующий день в город вернулась только его голова.
Суровая жизнь и вечная борьба с врагами приучили Тохтамыша стойко переносить неприятные неожиданности и быстро на них реагировать. Придя в себя после нервного потрясения, Тохтамыш подивился чудовищной разрушительной силе пороха, но одновременно подумал, что извлечь эту адскую силу из черного порошка мог только тот, кто с нею знаком. И, скорее всего, это был хитрый купец Хасим, привезший ему товар. Уж он-то, даже просто из коммерческого любопытства, должен был разузнать обо всех свойствах опасного груза, в котором так заинтересован грозный повелитель.
Тохтамыш всерьез пожалел, что жестоко обманул простого купца. Лучше было сразу его убить. Доведенный до отчаяния человек становится врагом, а врагов у монгольского хана и так было предостаточно. На печальном опыте Мамая Тохтамыш уяснил, что даже слабого врага нельзя недооценивать. Врагов надо уничтожать – таков закон выживания любого самодержца.
Хан Тохтамыш стряхнул неприятные раздумья, брови сжались в грозном изломе, угольки глаз прощупали настроение собравшихся вокруг военачальников. Их растерянность хану не понравилась. Тохтамыш подозвал Хубилая и велел незамедлительно привезти во дворец пленного Рустама, допросить его об отце, а затем отрубить пленнику голову.