Осколок жизни
Шрифт:
Точно такой же, какую Шор обнаружил в «Бодром паладине».
– Хм, да… – Рутгер сделал мягкий, скользящий шаг и присел на корточки. Взял землю и осторожно понюхал. – Очень, очень странно, клянусь гнездами никси. Этого не было тут час назад…
– Теперь вы мне верите? – спросил Альберт.
– Я с самого начала не сомневался в вас, капитан, – голос мага сделался чуть жестче. – Но и вас можно ввести в заблуждение, как любого человека или не человека… Так, если нет возражений, я попробую узнать кое-что…
Рутгер встряхнул руками, точно сбрасывая с них капли воды.
Капитан наблюдал за происходящим с тревогой и удивлением. Он многое видел в жизни, но никогда – как творит волшебство настоящий, могущественный маг.
– Да, удивительно… – проговорил Рутгер, морща лоб. – Похоже, что кто-то тут и в самом деле прошел. Пойдемте, капитан, посмотрим…
И он двинулся к двери слева от зеркала. За ней обнаружилась широкая лестница, ведущая на второй этаж. Перила из коричневого дерева блестели, как отполированные, ступеньки скрывал бордовый ковер с золотым рисунком. На стенах, как и в прихожей, горели лампы.
– Похоже, что кто-то из наших обитателей стал причиной ваших неприятностей, капитан, – говорил Рутгер, пока они неспешно поднимались. – Хотя каким именно образом, понять не могу. Мало кто из них вообще выходит из богадельни… Сегодня на службу ушли лишь пятеро. И это в главный праздник года!
– Но они же… э, маги.
– Это верно, а магия может лишать жизни. В том числе и на расстоянии. Но к старости колдунов, как и простых людей, начинают меньше интересовать обычные удовольствия. Вино, любовь, еда, убийства – то, что горячит молодую кровь, не привлечет внимания пожилого волшебника. Да и чародейство их становится другим, оно все больше уходит внутрь их самих… Надеюсь, я понятно объясняю?
– Вроде да, – буркнул Альбрехт без особой уверенности.
Лестница закончилась, они оказались в коридоре, проходившем через весь дом. Тут имелись те же лампы, в покрытых деревянными панелями стенах виднелись двери, пол устилали ковры, толстые и зеленые, как молодая трава. Пахло чудно – смолой и цветами.
– Другими словами, они больше не мечут молнии, не заклинают духов и не создают чего-либо вещественного, вроде зачарованных мечей или амулетов. – Рутгер повернул направо. – Старики колдуют, но так дивно и изощренно, что их магия непонятна даже мне, хотя я посвятил чародейству много лет. – Он остановился у одной из дверей. – Сюда, если верить следам, вошел тот, кого вы ищете…
На двери белой краской был нарисован всадник из Дикой Охоты – скелет с мечом и в шлеме. Глаза его горели багровыми огоньками, плащ за спиной развевался, а призрачная лошадь шевелила ногами.
– Тут живет Август Хунтцель, тишайший из стариков, которого я знаю. И он-то как раз ушел в храм. – Рутгер провел рукой перед дверью, и глаза всадника погасли, он умер, стал обычным рисунком. – Попробуем зайти, посмотрим, что творится внутри.
Дверь открылась, и в тот же момент Альбрехт ощутил сильный запах падали, будто где-то рядом давно сдохло крупное животное. Вслед за магом шагнул
Стены были затянуты голубой тканью, в углу стояла большая кровать с пологом на столбиках. Окно скрывали занавеси, от него доносился шорох бьющего в стекло снега и голос метели. Рядом с окном располагался большой шкаф темного дерева. Потрескивали угли в небольшом камине, от которого шло тепло. В центре помещения находился столик, на нем горела необычно толстая свеча из черного воска. У стола стояло роскошное кресло с высокой спинкой, на ней валялась медвежья шкура.
А на полу, около стола, лежал мертвец в драной и грязной одежде.
– Ох, Творец и все Прозревшие его! – не удержавшись, воскликнул Альбрехт. – И это ваш тихий старик?
– Это некровитал, – помрачневший Рутгер покачал головой. – Труп, с помощью колдовства обретший возможность ходить и даже разговаривать. Создать такого сложно, и пользы от него мало…
– И этот некро-кто-то-там сегодня убил человека.
Труп подходил под описание хозяина «Бодрого паладина» – черная кожа, покрытая пятнами, грязный балахон, сделанный, судя по всему, из погребального савана и одежды, в которую обряжают мертвецов перед похоронами. Воняло от лежавшего жутко, а в руке его было зажато что-то крохотное, мерцающее.
– Невероятно… очень странно. Не может быть. Зачем? – Рутгер Красный выглядел сбитым с толку. – Если маг хочет убить кого-то, то есть сотни простых способов. С некровиталом очень много возни… Да и силы с ловкостью в нем меньше, чем в простом человеке. Ума и вовсе нет. Он годится лишь для простых, шаблонных дел.
– А что у него в руке?
– Давайте посмотрим, – маг шагнул вперед, наклонился. Когда отогнул полусгнившие пальцы, из них выскользнул сверкающий шарик. Замерцал, в нем замелькали картинки, капитану показалось, что он услышал тонкий, писклявый голос. Но тут Рутгер схватил шарик, и все затихло. – Да, очень странно… Кем, вы говорите, был погибший?
– Дворянином откуда-то с запада, – буркнул Альбрехт. – Пожилой, небогатый. Приехал только сегодня…
– И умер, – закончил фразу Рутгер. – Причина смерти мне ясна. Она вот в этой штуке.
Он развернул ладонь и продемонстрировал шарик, по светящимся стенкам которого плыли разноцветные пятна, похожие на розовые облака или на искаженные лица.
– Что это? – спросил капитан.
– Осколок жизни. Воспоминаний, силы, энергии, памяти – называйте, как хотите. То, что еще недавно принадлежало дворянину с запада. А потом было у него отобрано вот этим некровиталом.
– Но зачем? Чтобы убить?
– Вряд ли, – маг покачал головой. – Забери он подобный кусочек у вас, вы бы ничего не почувствовали, ну разве что легкое недомогание. Но в нашем госте оказалось слишком мало жизни, и так получилось, что некровитал, умеющий лишь исполнять возложенную на него задачу, забрал ее всю. Исчерпал до дна. И бедняга умер, не успев даже понять, что происходит. Но зачем все это затеяно – пока непонятно… Ясно одно – труп будет ходить и вести себя подобно живому, пока горит эта свеча. Пожалуй, стоит избавиться от него.