Осквернитель Соломон III

Бэйн Люциан

****

Как только они вышли из душа, Соломон услышал телефонный звонок и поспешил в комнату, завернувшись в полотенце. Он ожидал услышать, что дядя Джо добрался до тети Сары и все было в порядке.

– Алло?

– Это Джон.

Тихий голос отца вызывал чувство тревоги.

– Что случилось?

– Кладбище, - прошептал он.
– Что-то, связанное с ним, не дает мне покоя.

– Мне тоже. Слишком много смертей и недостаточно могил, но что насчет крематория? Где ты, с тобой все в порядке?

– Со мной все хорошо.

Я надежно скрываюсь прямо перед носом у этих идиотов, я их не боюсь.

Его окатило очередной волной страха. Подобного рода высокомерное отношение практически подписывало Джону приговор.

– Что ты сейчас делаешь?

– Я собираюсь раскопать несколько могил.

– Что? Ты спятил?
– Прежде, когда Соломон обдумывал эту головоломку, он уже понимал, что все должно было прийти именно к этому.

– Меня уже тошнит от бегства, сынок. Просто воротит от того, что это зло сходит им с рук. Эти ублюдки убивают и мучают без зазрения совести, кого захотят, калеча и ломая жизни людей.

Едва сдерживаемая злость в его голосе была очевидна даже через телефон, и Соломон закрыл глаза, представляя, как его отец мечется в кресле, отчаянно, но бессмысленно бьется, пока они просверливают дыры в его черепе, чтобы выкачать половину мозга.

– Пожалуйста, папа, - прошептал он.
– Не попадись, я тебя умоляю. – Да, они не были близки, но даже и злейшему врагу не пожелаешь погибнуть таким образом.

Отец устало вздохнул и пробормотал: – Прости меня, сынок. За все. За то, что не был рядом все эти годы. Ты прав, это было эгоистично, и я... Мне просто очень хочется прикончить этих ублюдков, особенно теперь, когда я знаю, что все это правда. Они отняли ее у нас. И Шантиль тоже. И если я не остановлю их, они не успокоятся, пока не поймают тебя и эту девушку. Твою жену, - добавил он.

Внутри Соломона поднялся гнев, вперемешку со страхом, вызывая у него плохое предчувствие.

– Значит, теперь ты собираешься быть героем? Когда я не хочу, чтобы ты им был? Почему ты не прискакал на своем белом коне пятнадцать лет назад, когда маленький мальчик умирал без тебя? Почему? А теперь ты собираешься сделать это? Да пошел ты!

Он бросил трубку и со злостью развернулся, увидев Хаос, стоящую напротив него в полном смятении.

– Мне так жаль, - прошептала она, - что ты страдал.

Он сухо усмехнулся.

– Я не страдал. У меня было все необходимое, я просто хотел, чтобы он подумал об этом. Он должен думать об этом, пусть знает, что его действия или их отсутствие имеют последствия.

Она сочувственно кивнула, соглашаясь с ним, и жалость, которую она испытывала, заставила его кровь закипеть от гнева.

– Меня не волнует, что он собирается сделать, меня уже давно это не заботит.

Соломон кивнул сам себе, пытаясь заверить себя, что она согласилась с ним и все поняла, но он знал, что это не так. Он взглянул на шкатулку старухи на столе и поспешил к ней. Он бросил ее на кровать и начал сортировать по отдельным стопкам стихи и рисунки, полный готовности покончить с этим кошмаром.

– Здесь должны быть скрыты ответы, я знаю, что они есть, - пробормотал он, распределяя бумаги.

– Чем я могу помочь?
– спросила она, встав рядом с кроватью.

– Не знаю, - пробормотал он.
– Мне нужно найти зацепку. Хоть что-нибудь. Отец

сейчас раскапывает могилы, а это значит, что этого тупицу скоро могут схватить, замучить и убить, так что мы просто продолжим поиски человека, который поможет нам покончить с этим. И чем раньше мы обнаружим эту зацепку, тем быстрее мы продолжим жить нашей гребаной жизнью, - сказал он.
– И мы это сделаем, - он несколько раз посмотрел на нее, пока разбирал бумаги.
– У нас будет долгая насыщенная жизнь.

– Да, - прошептала она.

– С детьми, - добавил он твердо.
– У нас будет много детей, ты хочешь детей?

Она часто закивала и вытерла слезы, которые стекали по ее щекам, заставляя Соломона ускориться. Он указал на фотографии на кровати. Затем он остановился, кое-что заметив.

– Здесь столько же рисунков, сколько и стихов.

Она начала разглядывать каждый лист бумаги.

– На них проставлены даты.

– Где?

Она перебирала каждый рисунок, указывая на крошечные каракули. Он поднял один из них и, всмотревшись, увидел цифры.

– У тебя чертовски хорошее зрение. Давай разложим их по датам.

Они приступили к сортировке, и когда закончили, он осознал, что все содержимое шкатулки было связано между собой: стихотворение – рисунок – стихотворение - рисунок и так далее. Начиная с рисунка.

– Октябрь, - прошептал Соломон, рассматривая его. Это был очень подробный карандашный рисунок красивой женщины. Затем Соломон по очереди перебрал каждый рисунок.
– На каждом присутствует мужчина и женщина.

– Да, - прошептала она.
– Ты думаешь, это Соломон и Агнес?

Он не был уверен. Очень может быть. Он вспомнил, что ему необходима дополнительная информация об Агнес, и поспешил к своему ноутбуку, поправляя полотенце на ходу. Он набрал имя Агнес Джонс в строке поиска и нажал "ввод". Ничего. Он набрал ее имя, связывая с психиатрической больницей десятью разными способами. И каждый раз безуспешно. Затем он решил найти список пациентов лечебницы и обнаружил настоящую золотую жилу.

Его сердце билось в бешеном ритме, когда он просматривал список до буквы Д. Агнес там не было. Он продолжил просматривать до Т и остановился, натолкнувшись на имя Соломона Горджа. Его обдало липким холодом, когда он увидел это имя, добравшееся до него своими призрачными щупальцами сквозь время.

Он захлопнул крышку ноутбука, и неприятное чувство, охватившее его, исчезло.

– Ее там нет, - прошептал он, повернув голову в сторону Хаос, которая в это время изучала бумаги, заполняющие каждый дюйм кровати.

Он поспешил вернуться к ней.

– Смотри, - изумленно позвала его она.
– Я думаю, они связаны. Прочитай названия.

Соломон опустил глаза на листы бумаги, и с каждой секундой, пока он читал, его охватывало леденящее и тревожное предчувствие.

– Срань Господня, - прошептал он, прочитав слова по порядку. – Они Приходят. Ночью. Я Не Могу Уснуть. Особый Доктор. Прими Мою Любовь...
– он встретился взглядом с Хаос, которая стояла рядом вся в слезах. Он вернулся к зашифрованному, полному безумства, сообщению.
– Отдаю Свою Жизнь. Отрубить.
– Он перешел к следующему стихотворению: - Ее Нежные Руки, - выдохнул он.
– Иисус Христос, - он пошатнулся и сел на кровать, держась за голову в оцепенелом шоке.