Ослик Иисуса Христа
Шрифт:
От тех событий Ингрид отделяли 18 лет, но что с того? Восемнадцать лет по меркам эволюции – ничто. С другой стороны, это как минимум галактика среди миллиардов других галактик – открытых, но большей частью и не открытых вовсе. На сегодняшний день во Вселенной насчитывается около 200 млрд. звёзд, 100 млрд. галактик, и только в одном Млечном Пути примерно 100 млрд. планет. Так что повстречать родственную душу далеко непросто. Ингрид прикинула: с учётом общего числа планет во Вселенной вероятность счастья составляет порядка 1/1020. Нет, Ренар и правда повезло. Она непременно встретится с Осликом.
«Будь
В понедельник Ренар не спешила с работы – всё равно возвращаться. Они назначили свидание на 22:00 как раз у «Миллениума». Так что ей перейти мост, и она там. Ингрид разобрала почту, ответила на важные письма – предстояла очередная выставка, и дел, в общем, хватало.
На этот раз она представляла творчество аборигенов: австралийцев, народностей Океании и русских чукчей. По ней – так совершенная бессмыслица: всё та же резьба по дереву, изделия из кожи, камня и так называемый «транспорт» (доисторические средства передвижения, до сих пор используемые дикими племенами в быту). С транспортом, правда, более-менее. Ингрид планировала весьма внушительный показ. Полинезийский катамаран, к примеру, лодки аборигенов Микронезии (дибенил – лодка с парусом из листьев пандануса, валаб – большая весельная лодка, каноэ «попо», бамбуковый плот), санки чукчей, муляжи оленей, собак и т. п. Отдельной культурой дикарей в её списке значились также сараи для лодок (фарау, варау, хорау, фалау, халау, вхарау – у разных народностей по-разному).
Что и говорить, добрая половина аборигенов и поныне не знали ни велосипеда, ни колеса – и ничего, обходились. Более того, аборигены чувствовали себя вполне здоровыми и счастливыми. Вот только с чукчами неурядица. Из-за суровых холодов и недостатка пищи те регулярно прибегали к добровольной смерти. Обычное явление среди чукчей, если верить этнографам. Не зря, видно, и сегодня Россия занимает первое место по числу самоубийств. Может и правда всё дело в климате? Хотя нет, в Скандинавии тоже не подарок, однако ж люди там умирать не торопятся. Ингрид как-то изучала этот вопрос. А взять, к примеру, южные страны с авторитарным режимом – снова беда: статистика по Кубе и Венесуэле немногим отличается от российской.
Основной причиной самоубийств, как известно, является разочарование в жизни, и чем эта жизнь неустроенней, тем выше уровень суицидов.
Как тут не вспомнить фрагмент Осликовой диссертации, где он размышляет о своей несовместимости с Эльвирой Додж. По его мнению их разделяли идеологические мотивы. Генри словно предчувствует скорый арест. А были бы они с Додж оба либералы (или оба коммунисты – не суть), то и ареста могло бы не быть. И не было бы диагноза со слабоумием. И любили бы они друг друга долго и счастливо.
В качестве иллюстрации Ослик приводит «незыблемую дружбу» (как он выражается) двух братских
Весной 2010 года неподалёку от Смоленска разбился самолёт президента Польши Леха Качиньского. Погибли все пассажиры, в том числе и сам Лех Качиньский.
«Но что удивляться? – вопрошает Ослик. – Ведь ясно же: вероятность мягкой посадки такого самолёта, да ещё направляющегося к мемориалу „Катынь“, ничтожна. Вот он и разбился субботним пасмурным утром: прощайте, Лех Качиньский.
(Во всём виноват Иосиф Сталин, солдат не отвечает за дурной приказ, какая жалость.)
Словно Эльвира потерялась, и я наткнулся бы на неё лишь где-нибудь к пяти часам у здания ВГИКа на улице Пика, – продолжает Генри (совсем ещё юный диссертант, безнадёжно влюблённый в свою Додж). – Вильгельм Пик – немецкий коммунист. Впрочем, и Леху Качиньскому предлагали из-за тумана сесть в Москве. Но, нет (Эльвира стянет волосы в пучок и вдруг услышит, как о скульптуру Андрея Тарковского ударяется ветер, производя шум пустыни). „Сяду в Смоленске“, – ответил Лех и разбился».
Иными словами, Ослик подозревал, что катастрофа была устроена специально, исходя из идеологических разногласий между двумя странами (у Москвы давние счёты с Польшей). Зато у Москвы нет разногласий с Венесуэлой. За несколько дней до катастрофы русский премьер отправился в Каракас навестить единомышленников, а заодно и следы замести (тщательное планирование теракта – залог успеха).
«Словно страус в катынском лесу, – пишет Генри, – Путин спрятал голову в землю и прибыл в Каракас. Допустим, президент Венесуэлы – кенгуру. В аэропорту Каракаса страус и кенгуру едва сдерживали слёзы радости – вот что бросалось в глаза. Четыре тысячи польских офицеров, расстрелянных НКВД в сороковом, чуть ли и сами не плакали.
(„И что они так радуются?“ – спросит Эльвира у Андрея Тарковского. – „Не знаю, – ответит тот. – Тяжёлый, непроглядный туман сошёл на землю“.)
Так вот, попав в этот „непроглядный туман“ у военного аэродрома „Смоленск-Северный“, самолёт Леха Качиньского будто пропал».
Ингрид Ренар не единожды перечитывала данный фрагмент Осликовой работы, полагая, что именно здесь и кроется главная ошибка Генри: он чересчур увлекался допущениями. Из-за этих «допущений» у него собственно и были проблемы с властью, не сомневалась Ингрид. С другой стороны, Генри – учёный, а учёные всегда что-нибудь допускают.
«Но что на самом деле притягивает офицера госбезопасности в Карибский бассейн? – задаётся вопросом Ослик (этот без пяти минут пациент психиатрической клиники), и тут же отвечает. – Торговля оружием, что ж ещё? Добавим к этому разработку нефти, ядерные технологии и автомобили ВАЗ (лучшие автомобили в мире). Мне так и видится этот автомобиль со страусом и кенгуру на переднем сидении. Страус и кенгуру неистово кричат, размахивая триколором и управляя как придётся. Машина несётся на полной скорости, подскакивая на ухабах и оставляя за собой облако чёрной пыли. Помех словно и нет. Да и какие тут к чёрту помехи?