Основатель (Война за вечность - 1)

Раули Кристофер

– Вы хотите, чтобы я вошла в ваш гарем? Так я поняла?

Рас Ордер рассмеялся.

– Гарем - это предмет, репутация которого чудовищно раздута за пределами моей семьи.

– Вы хотите сказать, что предпочитаете общество ваших биомеханических сексуальных объектов?

Принц снова рассмеялся, чуть более искусственно.

– Здесь мы вступаем в область философии. Многие считают, что лучшая женщина - это наша искусственная красавица, из клона Клари или Анджи, Но те, кто так говорит, забывает, что женщина - это больше, чем машина для сексуальных удовольствий.

У нее есть свой разум, и она - женская половина того целого, что есть жизнь человека! И потому самое глубокое наслаждение мы получаем от женщины, которая желает соединиться с нами всеми силами своей свободной воли и разума. По крайней мере таково мое мнение. Аделаида кивнула:

– Значит, в вашей семье вы заядлый либерал. Принц просиял:

– В своем образе жизни я либерален, и даже очень.

Он снова рассмеялся, откинувшись в кресле. Аделаида смотрела на него в упор, слишком хорошо понимая, что находится в его власти. Восстание потерпело крах, как она знала наперед. И если не удастся с дальним прицелом предпринятая попытка Мелиссы, то о своем будущем Аделаида должна торговаться с этим человеком.

– Итак, я снова спрашиваю вас: хотите ли вы быть моей невестой?

– Мне надо подумать. Это слишком быстро. Ей хотелось плюнуть в эту хитрую физиономию.

– Ах, с вами, Фанданами, всегда одно и то же. Всегда так трудно.
– Рас Ордер резко сцепил ладони, встал и начал ходить по комнате.
– Вы теперь ожидаете от меня, чтобы я нашел вам место во дворце, что очень трудно из-за большой конкуренции. И за это я от вас ничего не получу. Именно такую сделку вы мне предлагаете?

– Послушайте, над своими чувствами я не властна. Меня воспитывали в понятиях, где ваши рабыни считаются мерзостью, и иначе я считать не могу. Варварство Халифи мне противно.

Принц фыркнул:

– Ах, вот как.
– Рас Ордер взвел глаза к потолку и снова начал ходить по комнате.
– До чего же трудно, до чего трудно с вами, Фанданами.
– И вдруг повернулся к ней:

– Возможно, ваше отношение к таким вещам переменится, когда вы поживете в Новом Дворце без почетного статуса. В качестве моей жены у вас были бы все привилегии этого титула. Без него все будет по-другому. Сами увидите.

Дверь за спиной принца с шумом распахнулась, и в комнату влетел с мокрой головой Тоуб Берлишер.

– Почему вы не в душе, молодой человек?
– раздраженно спросил Рас Ордер.

– Что здесь без меня было?
– обратился Тоуб к Аделаиде.

– Ничего, Тоуб. Совсем ничего. Тоуб насторожился. Ему не понравился ее потухший голос.

– Что случилось? Что он пытался?..
– Тоуб покраснел.

– Ничего, Тоуб!
– Аделаида пыталась предотвратить взрыв.

Еще раз прозвенел звонок.

– Что на этот раз?
– спросил Рас Ордер. Он щелкнул пальцами, и дверь открылась. Аделаида судорожно вдохнула. Это был сам Ибрагим.

– Большая честь для меня, сир, - сказал Рас Ордер.

– Приветствую, принц. Я пришел задать несколько вопросов твоим пленникам.

– Они гости, сир.

– Так-так-так, значит, Фанданы у нас в гостях?
– хмыкнул Ибрагим.

Тоуб

легко мог себе представить, что Ибрагим велит таких "гостей" зажарить на завтрак.

– Конечно, такой статус можно легко изменить. Бывает, пришедший как гость уходит как пес!
– Ибрагим весело подмигнул Тоубу.
– И все же я уважаю твой дар гостеприимства, принц. Однако настаиваю на возможности задать им несколько вопросов. Если не возражаешь, то прямо сейчас.

Рас Ордер моргнул. Ибрагим вообще не любил формальностей, но это было все же слишком.

– Разумеется, разумеется. Немедленно.

Рас Ордер почуял, что происходит что-то очень важное.

Ибрагим бросил взгляд по сторонам, Рас Ордер махнул рукой рабыням. Клонированные Клари и Анджи подвинули Ибрагиму стул, и древний правитель сел.

Очередным щелчком пальцев Рас Ордер отправил девушек за дверь и приказал включить нуль-зону.

Ибрагим сидел напротив Аделаиды.

– Итак, моя дорогая, я хочу с вами поговорить о некоторых недавно обнаруженных нами маленьких странностях. Я говорю о вмешательстве в управление компьютерной системой корабля.
– Глаза его, казалось, ввинчивались в нее. Кто может быть в этом замешан?
– Вдруг просияв, Ибрагим наклонился и потрепал Аделаиду по руке.
– Скажите мне, и я вас щедро вознагражу.

Мысли Аделаиды смешались в вихре. О каком вмешательстве говорит старик? Кто вообще мог добраться до банков памяти "Основателя"?

– Извините, - ответила она, - но я просто не знаю.
– И вдруг почувствовала, что не в силах больше сдержать гнев.
– И вообще на вашей совести столько ненужной крови, что если бы я и знала - ни за что не сказала бы!

– Ладно, ладно, - Ибрагим досадливо махнул рукой, - я с вами философствовать не собираюсь.

– Не философия это, а людские жизни, погубленные из-за вашего предательства! У вас руки по локоть в крови!

Ибрагим был невозмутим.

– Боюсь, что эти жизни не имели значения. Нам они не нужны.

Аделаида еще раз столкнулась с уверенностью Халифи в своем врожденном превосходстве над остальным человечеством.

А Ибрагим говорил дальше:

– Работа с ИР была проведена очень тонко. Детальное программирование, причем выполненное человеком, досконально знакомым с программными структурами "Основателя".

Аделаида с облегчением пожала плечами:

– Это не я. Я занималась маркетингом, и это все, что я знаю о компьютерах. А о кодах и программах Фанданов даже понятия не имею.

– Я не говорил, что это вы.

– Это не важно. Я о таких вещах вообще ничего не знаю - не моя область. Ибрагим неприятно улыбнулся:

– Я думаю, вы знаете больше, чем признаете. А этот молодой человек - он, я полагаю, в этих вещах тоже осведомлен?

Аделаида в недоумении ответила:

– Тоуб тоже об этих кодах ничего не знает. Он был в юридической службе. Спросите его о сетях юридических учреждений, и он вам ответит, но в вопросах проекта он знает не больше моего.

– Ха! Это вы так говорите. Мы его поспрашиваем. Если придется - под пыткой, чтобы иметь уверенность в полученных ответах.