Основной инстинкт
Шрифт:
«Мустанг» подпрыгивал и становился на дыбы, его выхлопная труба и глушитель каждый такой раз ударялись о бетон, каждый узел и сварной шов кузова машины пронзительно трещал, но мощный двигатель всё-таки поднял автомобиль на самую верхушку. Как только авто Ника выскочило наверх, он тут же взял вправо, в сторону Кирни.
Теперь фары «лотуса» были направлены прямо на него, и игра детишек превратилась в схватку двух всемогущих автомобилей. На самом деле Ник ударил по педали газа и понёсся прямо лоб в лоб на «лотуса». В самый последний момент, когда это было ещё возможно, нервы
Машина с визжащим мотором соскочила с дороги и тут же врезалась в возведённый под «Мокоун-Центр» фундамент. Она перескочила через заграждения, полетела вниз и, дважды перекувырнувшись is воздухе, рухнула на землю. Мотор заглох.
В тот момент, когда Ник спустился к «лотусу», он понял, что это была Рокси. Она была в ужасном состоянии, лежала, наполовину вывалившись в раскрытую дверь. У неё была переломана шея.
Совсем неподалёку взвыли полицейские сирены.
У Ника создалось очень приятное впечатление о Джоне К. Ситизене, полицейском, которому он давал показания и который аккуратным почерком записывал их в специальном блокноте для происшествий. Наконец полицейский протянул блокнот Нику, чтобы тот подписал протокол.
Но это было не совсем обычное дорожное происшествие. Далеко не многое количество ДТП привлекает внимание детективов Салливана и Моргана из подразделения Внутренней службы департамента полиции Сан-Франциско или лейтенанта Уокера, главы отдела по расследованию убийств.
Уокер вырвал протокол из рук Ника и сунул бумаги ему под нос:
— Вот это дерьмо и есть твои показания? И ты собираешься поставить здесь свою подпись?
— А почему бы и нет? — Ник сунул в рот сигарету, поджёг её и затушил спичку. — Почему я не должен этого делать? Это был самый настоящий несчастный случай.
Уокер похлопал по протоколу тыльной стороной ладони, будто пытаясь наказать за что-то написанные там слова.
— Давай сыграем в откровенность, Карран. Итак, ты просто, без всякой задней мысли, катил себе по Норт-Бич, а эта машина не уступила тебе дорогу? И ты будешь рассказывать мне, что это была случайность?
— Послушай, Фил, я, действительно, не думал, что она в самом деле решит свалиться туда. Как бы ты поступил на моём месте?
— Дай-ка мне его на минутку, — попросил Уокера Салливан.
Уокер только отмахнулся от следователя Внутренней службы.
— Не пытайся запудрить мне мозги, Ник, — спокойно сказал он. — Понимаешь, мне не нужно даже какого-нибудь особого мотива, чтобы свернуть тебе шею.
В разговор влез Салливан:
— Полное имя потерпевшей — Роксэйн Харди. Последнее известное место жительства — какая-то дыра в Клоувердэйле. Приводов нет, осуждена не была. Машина зарегистрирована на имя Кэтрин Трамелл. Он со шлепком захлопнул свой блокнот. — Мир тесен, не так ли? А, Карран?
Уокер посмотрел на Ника взглядом, в котором можно было прочесть желание убить того здесь же и сейчас же:
— Ты был знаком с ней?
Ник пожал плечами:
— Мы с Гасом беседовали с ней в доме Трамелл. Всё, что мы
Уокер был на грани нервного срыва:
— Значит, ты записал её имя, а потом — о какой сюрприз! — она на своей машине прёт прямо на тебя и погибает. О чём ты мне говоришь? Ты думаешь, что я когда-нибудь поверю в это?!
Ник втоптал окурок в липкую грязь:
— Это всё, что мне известно.
— Ну, и пошёл ты в этом случае! Теперь мне наплевать на тебя, Ник. Они могут выжать из тебя все соки, я даже пальцем не пошевелю. — Он пошёл прочь, но вдруг остановился. — Запомни хорошенько, Ник, ты сам этого добивался. И тебе некого в происшедшем винить, кроме себя самого.
— Я обязательно сохраню это в памяти, лейтенант.
— Я говорил тебе держаться подальше от Кэтрин Трамелл. И это был приказ!
— Да, но ты ни слова не говорил мне, чтобы я не приближался к её автомобилю,
— Вот мудак, — пробормотал Уокер.
— Ты свободен, Карран, — сказал Салливан, — но завтра я жду тебя в девять ноль-ноль в кабинете доктора Гарнер.
— Неужели? И кому же вы теперь думаете загнать моё дело? Редакции «Нэшнл Инквайер»?
Двое служащих морга в этот момент вытаскивали из разбитой машины труп Рокси. Её мёртвые, потерявшие свой блеск глаза были широко раскрыты и направлены прямо на Ника.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Бет дожидалась его в комнате для допросов, но была не одна. Рядом с ней восседали двое мужчин. Первый был невысок ростом, лыс и очень смахивал на бухгалтера. Другой — седой, с великолепными зубами и дорогим «Ролексом» на запястье — выглядел достаточно приятно. Ник никогда в жизни не встречался с агентами из Голливуда, но этот человек очень походил на те образы, которые он мысленно представлял о людях этой профессии. Но, как бы там ни было, оба мужчины были психоаналитиками, и эти важные персоны тут же вернули Ника в действительность, которая означала собой третий этап психиатрической экспертизы. И один только взгляд, брошенный на них, вызвал в нём бурю негодования, крушившую всякий самоконтроль.
— Это доктор Майрон, Ник, — представила «бухгалтера» Бет Гарнер, — а это доктор Макэлвейн.
— Хорошенькие имена, — кисло пробормотал Них.
Все три доктора натянуто засмеялись.
— Их попросили принять участие в нашей консультации.
— «Их попросили»! Ты хочешь сказать, что лично ты их не просила. Они были навязаны тебе человеком или Людьми, не имеющими никакого отношения к департаменту полиции Сан-Франциско? Я правильно тебя понял? — Ни один из врачей не сделал ни единой записи, но можно было почти слышать, как они составляют о нём первое впечатление: агрессивный, враждебный, любящий спорить, антагонистичный, не признающий авторитетов.