Основной конкурс (5 конкурс)
Шрифт:
Во рту было солоно от крови, справа не хватало верхних зубов. И дергало болью сердце: Яся, Яся. Дурак я, Яся. Права мать.
Какое-то время Ференц ловил звуки за стенами, но они были обычными — звенел насекомыми воздух, побрехивал пес, издалека доносилось мычание коровьего стада. И кто-то ходил, пофыркивая, почесываясь, поблизости.
Охрана.
Ференц усмехнулся. Кто я? Червь. А вот охраняют же.
Многоголосье вспухло внезапно.
Был здесь и зычный Потеев голос, и визгливый Ясиного отца, и вплетающийся
Шелест одежды, шорох множества ног. Свет в узкой выемке стал густо- желтым.
Ференц сглотнул. Кому не известен свет Яркой службы? Поди поищи такого идиота. Наверное, слепец и тот...
Звякнул, отмыкаясь, засов.
– Выходи, тварь, - сказали Ференцу.
Ференц поднялся и, щурясь, вышел.
Мостыря стояла мрачным полукругом. С одного края — хмурая мать. С другого — скорбный Гортель. Тая. Клеом. Девчонка Омельда и Неры. Потей. Все-все. Будто никому не нужно в поле или на хозяйство. Сгорбленные, прижатые к земле светом, исходящим от высокой фигуры в центре.
Серые платья и порты. Белые рубахи. Синие платки.
– Говорил слово свет, урод?
– проскрежетала фигура.
– Да, - сказал Ференц.
Смотреть на фигуру было больно, но, если терпеть, сквозь свет постепенно проступало одеяние в складках и жестокое узкое лицо.
– И ты думаешь, ты сделал великое благо, землеед?
Человек Яркой службы подступил к Ференцу так близко, что тому жаром обожгло брови и ноздри. Дышать стало трудно, а ноги сами подломились в коленях.
– Нет, господин Яркий.
Ференц скрючился перед фигурой.
– Урод ты и дурак. Иди за мной.
Мостыря расступилась перед светом.
Проплыло мимо Ференца насупленное лицо Потея, чье-то еще лицо. Его никто не тронул. Только мать прошипела:
– Чтоб ты сдох!
Но Ференц не сдох, хотя и едва не упал.
Слово засело где-то в животе, скручивая кишки. Искреннее, жгучее.
– Эй, - обернулся человек Яркой службы, - к девке кто проводит?
– Я, господин вы наш светлый, - оттолкнув Ференца, Потей Кривоногий юркнул вперед.
– Сюда, светлый господин. Мы ее в ямник, в ямник...
– Я знаю, куда, дурак, - лениво сообщил Яркий, - видно же, как слово светит. Замок ломать не хочется, свинья. И вообще...
Он замолчал, посчитав ненужным что- либо уточнять. Затем сказал остальным:
– К площадке идите, убогие. Там ждите.
И двинулся через деревню.
Ясю заперли в овине за Потеевым домом. Свет бил из ямника на десять человеческих ростов, сквозь крышу.
Подходя, Ференц подумал, хорошо бы материно слово сработало. Он бы умер и все.
– Твой бы свет свой, безмозглый, - сказал Яркий, останавливаясь у крышки, закрывающей лаз в ямник, - кому положено дарил. Утром и вечером. Теперь, извини, гаденыш, уже не подаришь.
– И пусть!
– вскинул голову
И опустил.
Потей заелозил ключом в замке крышки. Щелк- оборот- щелк!
Яркий заглянул вниз, в наполненную свечением яму.
– Жива еще, коза? Поднимайся.
Свет, более прозрачный, чем у человека Яркой службы, потянулся вверх вместе с Ясей.
– Ференц?
Ференц не увидел, почувствовал улыбку и улыбнулся в ответ.
– Яся...
– Молчать!
– крикнул Яркий.
– За мной.
Дом, колодец. Околица ощетинилась изгородью, солнце, шмели, головки иван- чая, поспевающие кружной дорогой деревенские.
Яся, как поймала Ференца за пальцы, так и не отпускала их весь короткий путь.
У поклонной площадки стояли лошади и трое подручных Яркой службы. Все трое светились, крепкие, уверенные, деловые.
– Я боюсь, - шепнула Яся.
Яркий отнял ее руку от Ференцевой и повел ее чуть дальше от площадки.
– Итак, беспросветная деревня Мостыря, - сказал Яркий, и деревенские, как один, повернули головы, - девушке Ясе сказали светлое слово, то, что предназначено вовсе не ей, а вашему правителю. Достойна ли девушка Яся светиться как он? Обнимает ли она светом весь мир? Правильно ли ее свечение?
– Нет, господин наш светлый, - хором ответила Мостыря, кланяясь.
– Тогда, свиньи, смотрите и не отворачивайтесь.
Яркий зашел Ясе за спину и возложил руки на ее едва видные плечи.
Свет его загустел, темнея и превращаясь из желтого в черно-красный, мгновение, другое — и свет Яси поплыл от него гнилыми струйками.
– Славьте службу!
– крикнул Яркий.
Деревня бухнулась на колени.
– Служба Яркая наша защитница!
– Преграда тьме!
– Опора Артемоса!
За воплями тонкий вскрик Яси не был слышен.
Сжимая кулаки, Ференц увидел только, как она, почерневшая вдруг, обуглившаяся, осыпается пеплом к ногам Яркого. Была Яся — и нет. Ветерок потащил дымок через поле.
Мостыря умолкла.
– Теперь, - сказал в тишине, вытирая ладони, Яркий, - с этим... Иди сюда.
Он поманил к себе Ференца.
Одновременно задвигались подручные — двое поволокли железную цепь, третий согнулся под костылем и молотом.
Ференц встал перед Ярким.
– Нельзя так!
– сказал он в свет.
– Яся же ничего... это я... За что же?
– Ах, какие темные слова!
– фыркнул Яркий.
– Рот открой.
Ференц сжал зубы.
– Как хочешь, - качнул плечами Яркий.
Сбоку ухнул, высекая искры молот. Подставленный костыль с кольцом цепи до половины вошел в землю. Еще удар!
– и шляпку костыля припорошило пеплом Яси.
– Готово, - буркнул один из подручных.
– Подержите этого, - указал Яркий.
Ференца схватили за руки и под равнодушными взглядами Мостыри запрокинули голову.