Основы женского шарма
Шрифт:
– А почему не в день сделки? – спросил меня кто-то.
– В день сделки все доверенности и заявления должны быть готовы. У нас большая сделка, не будет на это времени.
– Вы правы.
– И потом, я подбираю нотариуса рядом с вашим домом. Вам это будет гораздо удобнее.
– Спасибо, Оля.
– Не за что, – отвечала я и шла плести свои сети дальше.
За день до сделки я пришла к Сенокосову за бланком гарантийного письма, а чтобы он не напрягся, я распечатала его заранее, а к нему приложила еще пачку бумаги. Так
– Что тут, Оля?
– Тут согласования к завтрашней сделке. Согласие на сделку, подтверждение адреса, гарантийка, письмо на ключ, письмо на копии. Обязательства по регистрации.
Он подписывал, я бубнила. Слово «гарантийка» легло на его усталые мозги, и он подписал всю стопку. В этом минус большой корпорации. Поскольку речь не шла о его кровных делах, он не отследил моих телодвижений. Зачем ему? У него еще девять маклеров и два стажера. Конец квартала, горячка, аврал. Куча проблем от невыполненного плана. Он осознал, что дал мне в руки платежный документ, уже после того, как я в канцелярии на всю пачку шлепнула печать.
– Что ты так много бумаг принесла? Что тут?
– Да накопилось. И к сделке.
– Сенокосов подписал?
– Да. Вот, вот и вот. И вот здесь. – Секретарь добросовестно проверила подписи Паши, а вот то, на чем они стоят, не отсмотрела. Теперь надо было только сфальсифицировать отсрочку передачи денег «САИНу». Чтобы денег не хватились раньше времени. Реально это и было самым сложным. Получить чемодан наличных сегодня, а разыграть, что и в глаза их не видела.
Иногда, вспоминая тот декабрь, я понимаю, что была на волосок от уголовного дела. Как я на такое решилась – не знаю. Видимо, степень моего бешенства была столь велика, что я была готова на все. В день сделки, уже заложив по сейфовым ячейкам деньги, получив десять штук и отведя народ подписывать договоры, я позвонила Сенокосову и, старательно изображая истерику, прокричала в трубку:
– Паша, у меня проблема! Мне покупатели не хотят отдавать деньги под гарантийку!
– Как так? Почему? – испугался Паша.
– Они хотят заложить их в депозитарий. Чтобы мы их получили, только когда они получат документы на квартиру! Я не знаю, что мне делать!
– Настаивай.
– Я уже полдня настаиваю. Они готовы уйти. Может, я заложу деньги в сейф? Там в качестве условия допуска только наш договор. И они согласны даже на копию.
– Ну хорошо, – после паузы, тяжело вздыхая, согласился Сенокосов. Он был хорошим человеком, но он был по другую сторону баррикад. И он не поддержал меня, когда об меня вытерли ноги.
– Тогда я побегу. Я принесу тебе копию допсоглашения банка. – А почему нет? Я очень хорошо подготовилась. Нужная копия была изготовлена мной заранее. Не хватало только подлинной печати банка и подписей участников сделки. Но на то я и была рулевым этого расселения. Все мне доверяли, все меня любили.
Я тихо сняла копию с подлинного договора
– Все в порядке. Вот договор с банком.
– На регистрацию сдала?
– Отдала в отдел. Завтра позвоню, но думаю, что все будет в порядке.
В общем, соврала. И на следующий день тоже. Две недели старательно делала вид, что жду денег. Имитировала звонки в регистрационный отдел, делала показательные обзвоны клиентов при Сенокосове. И в итоге добилась того, к чему так стремилась. Сделка закончилась, договоры я раздала всем участникам сделки. Потом по-тихому уничтожила и наш, и клиентский договор с «САИНом». Уничтожила приложение, где была указана реальная комиссия «САИНа». Ведь по отчетам проводили только смешную сумму около трех тысяч рублей. И наконец настал день икс. Сенокосов спросил:
– Ольга, а когда придут договоры по расселению?
– Я звонила, должны привезти сегодня, – сказала я спокойно и размеренно.
А сама поняла – пора линять. Я подождала еще полчасика и по-тихому срулила, не прощаясь. По-английски. Больше я не была в «САИНе» никогда. С агентами встречалась, конечно. Риелторский мир тесен, так что наши пути пересекались. А тогда, через пару дней после моего героического исчезновения, в моем доме начали раздаваться звонки и вопли. Тут я сразу расставила все точки над «i».
– Ты как посмела, гадина, так меня кинуть? – Это Сенокосов брызгал слюной.
– А как, позволь спросить, я тебя кинула?
– С меня требуют эти деньги. Верни, а то будет хуже.
– Пусть мне будет хуже, – cказала я и бросила трубку.
Мама тихо выпала в осадок, когда узнала, что за номер я выкинула. Но Шурка долго и внимательно разглядывала меня, а потом промолвила:
– Ты молодец, мамка. Не дала себя в обиду. А то будут на тебе всякие мудаки наживаться!
– Детка, нельзя так говорить, – встряла бабушка.
– Нельзя так делать, – сказала я и переглянулась с Шурой, мы с ней понимали друг друга с полувзгляда.
А через несколько дней был визит Молотовой ко мне домой. Она пришла ко мне в сопровождении крепких бритоголовых братков, старательно пугавших меня чем только смогут.
– Что будем делать, Петрова? – холодно и с ненавистью колола меня Молотова.
– Вы о чем?
– Ты денег нам должна.