Особенности национального пиара. PRавдивая история Руси от Рюрика до Петра
Шрифт:
Читатель! Учись не на своем горьком опыте — учись у истории! Учись на печальном опыте тех, кто не продумывает до конца — куда суется. Не рой другому яму. Такой PR слишком часто обращается против того же, кто его задумал и организовал. Помни это, читатель, и никому не делай гадостей!
...А задним числом все же жалко, что Сигизмунда III не скинули, как скинули Вильгельма II. Объединение славянских государств таило громадный потенциал.
К сожалению, вместо этого Польша сама пришла к нам — в лице сопровождавших невесту самозванца Марину Мнишек польских дворян и их слуг. Не лучшие это были из подданных польской короны. В Москве поляков не полюбили за вечный пьяный разгул, за наглое, дерзкое пренебрежение к стране, высокомерное нарушение ее обычаев. Это дало Шуйскому возможность спустя несколько месяцев составить новый заговор. Он выпустил из тюрем уголовников, и в результате нелепого и грязного бунта, душераздирающие коллизии которого не хочется пересказывать, самозванец погиб.
Опять PR! Никуда от него не уйдешь. Подняли народ
Мертвого Лжедмитрия I обвязали веревками и потащили по земле из Кремля. Тело положили на Красной площади на маленьком столике. На грудь мертвому царю положили маску, а в рот воткнули дудку, — то есть представили его как бы ряженым, скоморохом. В продолжение двух дней толпа глумилась над трупом, потом его бросили в яму для замерзших и опившихся, то есть умерших не христианской нечистой смертью. В народе таких могил боялись — считалось, что «нечистые» покойники по ночам могут быть опасными для живых. И тут вдруг по Москве стал ходить слух, что мертвый ходит. И не как вампир или вставший из гроба мертвец-людоед, а ходит с нимбом над головой, распространяя благоухание. Вот интересный вопрос: кто и зачем распространял этот слух? Кому надо было, чтобы Лжедмитрий сделался как бы святым?
Власти вынуждены были как-то реагировать, и действия их были опять чисто пропагандистскими. Они откопали мертвеца, сожгли, пепел всыпали в пушку и выстрелили в ту сторону, откуда названый Димитрий пришел в Москву...
Сделаем выводы.
Для любого пиарщика этот выстрел должен быть памятен, как выстрел «Авроры». Каждый должен заниматься своим делом. Власть не способна обойтись без PR, но PR не может подменить власть. Она, власть, все-таки предполагает владение иными технологиями, умениями и искусствами.
Царь-заговорщик бьется с призраком
Через три дня после убийства царя Димитрия — Лже-Дмитрия бояре согласились выбрать в цари Василия Шуйского — организатора заговора и одного из немногих людей, кто якобы своими глазами видел убиенного отрока в Угличе. Именно он когда-то расследовал это дело...
Решение о царе принималось самым «демократическим» способом.
Созвали народ на площадь звоном колокола. Приверженцы Шуйского немедленно «выкрикнули» его царем. Тут же была разослана грамота, в которой о бывшем царе сообщалось, что богоотступник и чернокнижник Гришка Отрепьев, прельстивши московских людей, хотел, в соумышлении с папой, Польшей и Литвой, попрать православную веру, ввести латинскую и лютерскую и вместе с поляками намеревался перебить бояр и думных людей. Одновременно разослана была грамота от имени царицы Марфы, извещавшая: мол случилися «обознатушки-перепрятушки», ее настоящий сын все-таки был убит в Угличе, а она признала вора сыном поневоле, потому что он угрожал ей и всему ее роду смертью.
Что думали люди после трогательных сцен «признания» о властях предержащих, — это особый разговор.
Затем Шуйский зачем-то якобы откопал и перевез из Углича в Москву тело «настоящего» царевича Дмитрия (вообще в этом периоде нашей истории как-то слишком много некрофилии). Москвичам публично продемонстировали совсем свежий трупик с перерезанным горлом. Нетленный. Святой, мол, был царевич. Кто-то, может, и поверил, что останки невинно убиенного ребенка сделались чудесным образом нетленными, но вообще тут же пошел слух, что Шуйским «пришлось» заколоть еще одного отрока, и выдать его труп за останки царевича Дмитрия... Тем более что лицо предъявленного общественности «трупа настоящего отрока царевича» было сильно повреждено...
Не правда ли, это описание восхождения царя Василия Шуйского словно взято с Compromat.ru?
Оправдание крови
В Москве правил новый царь — Василий Шуйский. Но пророческими оказались слухи о разгуливавшем по пустынным ночным улицам мертвеце. В столице стали появляться подметные письма, извещавшие, что Дмитрий-таки все равно жив...
Он как-то спасся от смерти в Москве и скоро сызнова явится отнимать свой престол у похитителя. Еще не было никакого второго самозванца, но он уже не мог не появиться. Ибо было ясно, что идея, сработавшая один раз, сработает и во второй. Вот только творцы этой легенды не могли угадать, каким образом.
Опять и опять повторяю: политический PR-опасное дело. В нем (как, впрочем, и в других делах) подлость часто оборачивается против тех, кто ее затеял. В чем трудно не увидеть некую высшую справедливость. Перст Божий!
Между тем события последних лет настолько ухудшили жизнь населения, что зрел уже нормальный народный бунт. При общем шатании власти не хватало только лишь вождя. В это самое время пробирался через Польшу на родину Иван Болотников. Этот человек имел необыкновенную историю. Сбежав в детстве от своего хозяина, он попал в плен к татарам. Те продали его туркам, где он был гребцом на галерах. Оттуда он сбежал в Венецию, а из Венеции — в Германию, Польшу и, наконец, направлялся домой. В 1606 году Болотников лихо возвестил, что он сам видел Дмитрия [132] , и Дмитрий нарек его главным воеводой.
132
Ну
При том, что спиртное (не больше 2 бутылок в руки) в районе московского Юго-Запада продавалось всего в нескольких точках, буквально пересчитать по пальцам, и очереди в них были сумасшедшие. И вот однажды, сознаюсь в греховном, стоя в подобного рода чудовищной, часов на 6-7 бдения, очереди за портвейном в знаменитом гастрономе Олимпийской деревни, мы, группа студентов-журналистов, делегированных «обчеством» на закупку, видим следующую картину...
Но, прежде всего, обрисую очередь. Это не просто очередь. Это великая Китайская стена. Это монолит, это нерушимая мощь сотен трезвых и злых мужских тел, друг к другу прижатых туго. Это очередь — похлеще фаланги Македонского. Куда там 300 спартанцам, перегородившим своими накачанными телами Фермопильское ущелье! 300-метровая во много рядов-колец очередь в винный отдел гастронома — это штука посильнее крепостных рвов Измаила. Не пробить, не взять ее ни чудо-богатырям Суворова, ни фашистским «Тиграм», ни персидским колесницам. Страшная, злая, спрессованная как пружина мужская сила.
И вот в этот железобетонный монолит тел врезается какой-то отчаянный смельчак. Словно алмазный бур, бешено работая локтями, вжав наклоненную голову в плечи, он с разбегу врезается в нее и с невероятной скоростью пробивается к прилавку.
В принципе, таких смельчаков здесь ждет неминуемая гибель. Ну, по крайней мере, жестокая взбучка и выкидывание в лужу на асфальт, сопровождаемое отработанными сугубо мужскими пожеланиями крепкого здоровья и долгих лет жизни.
Но здесь — о чудо, в силу беспрецедентной наглости мужичка-кометы и его явно весьма престарелого возраста (на глаз — хоть и сухой да шустрый, но никак не меньше 80), ему удается пробиться почти к заветному прилавку, где все-таки его хватают за шкирку одновременно лап десять, и приподняв над землей пытаются просто перекинуть через головы обратно — к выходу... И тут мы слышим знакомый, треснутый, словно протертый 25 годами без права переписки норильского мороза голос Крокодилыча: «Пустите меня! Пустите! Я ветеран! Я ЛЕНИНА ВИДЕЛ!»
Ну как после этого не отпустить ветерану партии 2 портвейна без очереди? Ну разве можно иначе?
Впоследствии мы узнали в отделе кадров, что нашему бессменному вахтеру Крокодилычу, несмотря на весьма почтенный пенсионерский вид члена партии с 1903 года, старого большевика — еще из «твердых искровцев», на самом деле около 50. Он родился где-то в середине 30-х.
Вот так. Пьянству — бой!
Сделав царя Димитрия I своим знаменем, Болотников собрал большой отряд и двинулся на Москву. Его дружины состояли из бедных посадских, казаков, беглых крестьян и холопов, которых он натравлял против воевод, господ и всех власть имущих. Из его лагеря по Москве распространялись прокламации, призывавшие холопов избивать своих господ, убивать и грабить торговых людей. Убийцы бояр пусть получат в награду жен и имения убитых. Ворам и мошенникам обещали боярство, воеводство, честь и богатство.
Возможно, Болотников вначале сам верил, что защищает истинного царя. Но потом для него это просто стало оправданием любых собственных действий. Доказательство — у него под началом появился еще один самозванец, бывший прежде бурлаком на Волге. Он называл себя царевичем Петром, никогда не существовавшим сыном царя Федора. Если бы Болотников победил у нас был бы другой Петр I. Т. е. как бы идет воевода одного «законного царя», а в его войске — другой «законный царь»...
Болотников, как и все вожди всех крестьянских восстаний, в конце концов был разбит, попал в плен, подвергся пыткам и был казнен, но его попытка повсюду нашла отклик: все обездоленное население поднималось за самозванца. «Выступление этих классов и продлило Смуту, и дало ей другой характер, — отмечает Ключевский. — Смута превратилась в социальную борьбу, в истребление высших классов низшими».
Для нас же важно то, что этот побродивший по свету мужик открыл, что можно использовать стремление народа к легитимной власти для целей прямо противоположных целям любой политической элиты. Провозглашая, что высшую власть — престол — следует вернуть тому, кому она принадлежит по закону и справедливости, можно поднять народ на деяния, которые сама эта власть в высшей степени не одобрила бы.
Если взглянуть на явление шире, то мы здесь наблюдаем классическую для любого пропагандиста подмену понятий, когда борьба якобы за справедливость — а в действительности борьба за власть и привилегии — на многие века станет обоснованием множества мятежей и революций, оправданием крови. Пока же мы имеем Смуту. И будем ее иметь чуть не всякий раз, как маргиналы начинают «бороться за справедливость».
Васнецов А. М. (1856-1933). Старая Москва. Разъезд после кулачного боя