Особенности укрощения небожителей

Лебедева Ива

— Куда поплывешь, на материк? — рассердился белк.

Я кивнул и пожал плечами. Да хоть в Черное море, хоть в какое заплыву.

— Все ясно с тобой. У тебя уже мозг выключился, превентивно. Заранее. Не пущу. Одного — не пущу.

— И как ты это себе представляешь? Будешь все время кататься у меня на загривке? Или прятаться на ближайшем к берегу дереве? Так ты теперь для таких упражнений великоват, заметят, — улыбнулся я, наверное впервые за последние несколько месяцев. Скоро! Скоро я снова буду с Тай Жень!

— Не

заметят, — вздохнул Ян. Посопел, покряхтел. А потом и вовсе скривил такую рожу, словно все страдания мира сгустились над его головой… и в следующую секунду на стуле вместо падшего небожителя сидела надутая и страшно недовольная жизнью белка.

— Чего?! — ошалел я. — Как…

— Вот так, — вздохнул Ян. — Я теперь могу превращаться по собственному желанию. Терпеть не могу, но могу.

— Ну даже если так. Поссумы не водоплавающие. И на пальмах вроде не водятся, — усомнился я.

Белк вздохнул еще тяжелее и… стал полупрозрачным. Я открыл рот.

— Природное свойство танфушу, — буркнул Ян, сливаясь с обивкой стула. — Почему, думаешь, их так трудно поймать?

— А раньше какого?.. — начал было удивляться я, прикинув, что с такими способностями спрятаться хотя бы от лисят он мог при желании.

— Это свойство взрослых танфушу, — пошевелил усами полупрозрачный зверек. — А меня превратили в детеныша. Видимо, чтобы еще унизительнее… или просто потому, что я сам только детенышей смог поймать и поглотить. Вот и огреб свойством той ауры, что имелась в наличии.

— А теперь повзрослел?

— А теперь повзрослел. Так что называй меня «дагэ» — самый старший брат. Я, в принципе, и раньше был тебя си-и-ильно взрослее. Но ладно, опустим этот вопрос, ведь мозгов было не очень много, — великодушно согласился с очевидным танфушу.

— Обойдешься, эрди, средний брат, — зловредно хмыкнул я. — Старший брат у нас один, и он, слава всем богам и лисам, выжил.

— Какие новости о Синтае? — тут же спросил Ян.

— Пришел в себя. Тетка Янли не зря стала богиней врачевания. К тому же добровольная жертва древнего духа сыграла роль в ритуале исцеления. Золотой самшит очень хотел загладить свою вину. Хотя, по сути, он ни в чем не был виноват.

— Да… Такого врагу не пожелаешь. Вернее, нет, врагу как раз и пожелаешь, — хмыкнул Ян, явно вспоминая тварь из хаоса, — чтобы его в аду тоже травили в течение сотен лет подчиняющими и ослабляющими зельями. Какая предусмотрительная сволочь оказалась: еще на заре времен суметь захватить контроль над последним ростком золотого самшита. Даже мне, прожженному гаду, казалось, что эта милая обезьянка — последнее существо в зоопарке, в ком можно заподозрить шпиона. А эта тварь просто дергала его за ниточки, как куклу-марионетку. Дух все понимал… но даже сказать не мог. Бр-р-р.

— Да, дядюшка не просто так заставил Цинхуан Янга провести Жень по

определенным точкам зоопарка в тот день. Я ведь сам ранее завязал на нее многие линии защиты как на хранительницу. Таким образом дядюшка ослабил некоторые контрольные плетения и смог обмануть их, выдав себя за Синтая.

— Надеюсь, Женин жутковатый любимец переварил его без остатка, — мстительно прошипел Ян, снова принимая человеческий облик. — Не зря же он вымахал в десять раз. И опять прогрыз свой аквариум сквозь два щита.

— Угу. В этот раз мы использовали стекло с алмазным напылением. Меня самого передергивает от мысли, во что этот Плюша вырастет.

— Хорошо еще, тварюка теперь питается только чистым хаосом и больше никого не трогает. Я чуть инфаркт не получил, когда обнаружил его у себя в ванной!

— Это тебе еще повезло. Ко мне он все время в постель лезет греться. И требует, чтобы я его гладил.

— Он тоже скучает. — Ян покосился на застывшее изображение Жени. — Ладно. Пошли к берегу, будем репетировать косатку без мозгов. В смысле, без хаоса. Просто так рисковать и соваться наобум я тебе не позволю.

— Позволятель нашелся!

— Сдам Янли.

— Вот ты гад! Пошли.

Глава 55

Евгения:

Тропики остались позади, Атлантика у берегов Канады хмурилась полосой туч на горизонте и хлопала парусами маленькой яхты. А вот семейство дельфинов, кувыркавшееся между кудрявыми барашками волн, выглядело таким же беззаботно-веселым, как и их южные собратья.

— Женя, гидрокостюм, — напомнил мне Паша.

— Надет же, — не поняла я, похлопав себя по груди.

— Проверь еще раз, все ли правильно застегнуто, — строго уточнил Павел.

После моего выздоровления все вокруг вели себя так, словно я внезапно из живого человека превратилась в фарфоровую куклу. Не то чтобы я сильно жаловалась: официальный рабочий день сократили практически вдвое. Но порой беспокойство команды выходило за рамки. К примеру, мне не разрешали есть уличную еду и укладывали спать не позже десяти. Как все эти предосторожности относятся к здоровью моей ударенной головы, я до сих пор не поняла.

А еще у родителей и Аллочки почему-то вызвало практически панику мое желание сделать сюжет о дельфинах Желтой реки. Нет, я все понимаю, авария случилась в Китае. Но это же просто несчастливая случайность и вовсе не означает, что даже ступать на землю Поднебесной империи мне теперь опасно.

Матушка все же объяснила свое беспокойство так:

— Женечка, ты нас пойми. Врач сказал, что ты должна вспомнить все сама или и не вспоминать совсем. При этом строго запрещено рассказывать тебе подробности, иначе этот кусок твоей жизни и вовсе станет невозможно восстановить.