Особенные. Элька-2
Шрифт:
— Она, также как и ты, иногда, лезет не в свое дело.
— Ты что-то скрываешь.
— Все мы что-то скрываем, — согласился он. — Ты хочешь сейчас поговорить о тайнах?
— Если они касаются меня.
— А разве я обязан перед тобой отчитываться? — выгнул бровь он.
— Хорошо, я выясню сама, — ответила я и постучала в комнату Кати.
— Хм, удачи тебе в этом, — улыбнулся он и захлопнул свою дверь. А я заскрежетала зубами. Ненавижу тайны, особенно, если они касаются меня.
— Элька. Наконец-то,
— Нет, это я тебя обыскалась. И уж никак не ожидала найти в комнате Диреева. Вы знакомы? — воинственно проговорила я. — И не вздумай увиливать.
— Заочно, — вздохнула подруга и пропустила меня внутрь.
— Это как?
— Мы сталкивались пару раз на вечеринках, но имени его я не знала.
— Понятно. А что ты имела в виду, когда говорила о предательстве?
— Думаю, об этом тебе лучше спросить у него.
— Я спрашиваю у тебя. А он мне не ответит.
— Эль, он инквизитор. Когда я по твоей просьбе начала наводить о нем справки, меня вызвали в особый отдел.
— Правда? — удивилась и расстроилась я. Не хотелось мне ее так подставлять. Блин, да если бы я знала…
— Ты многого не знаешь о нашем мире. Иногда лучше просто оставить все как есть.
— Что с ним не так? Ты так говоришь, словно боишься его. А ведь та Катерина Илюхина, которую я знаю, ничего не боится.
— Ты мне льстишь.
— Я приуменьшаю, — не согласилась я. — Кать. Если он тебе угрожал.
— Дело не в этом, — поспешила заверить подруга. — Просто… в особый отдел просто так не берут. И не наделяют такими полномочиями.
— Какими?
— Он — каратель, Эля.
Я вздрогнула. Не представляю, что это значит, но звучит пугающе.
— Им разрешено убивать. До суда. Понимаешь?
— Не очень.
— В нашем мире есть два основных закона. Не выдавать себя и не убивать. Можно ранить, сильно покалечить, но отнимать жизнь без веской причины нельзя. Но, каратели… им дан карт-бланш на убийство.
— И что? Он типа может убить, кого захочет. Даже меня или тебя?
— Тебя никто убить не может. За это сразу смерть, а вот я… да. Если он сочтет, что я угрожаю миру, то может убить без всякого суда семьи.
— Да уж. И с чего такой как он взялся меня учить? Долг перед бабушкой в свете этих открытий звучит как-то неубедительно. Это какого же размера долг должен быть?
— Не знаю.
— Как-то неуверенно ты это сказала, — заметила я.
А Катя неожиданно рассердилась.
— Знаешь, ты совершенно не умеешь выбирать мужчин.
— А это-то здесь при чем?
— При том, что он может быть здесь не из-за тебя, а из-за твоего бывшего. Такая мысль тебе в голову не приходила?
— Не понимаю, как это-то между собой связано.
— А так. У темных черте что сейчас творится. Отец твоего Егора рвется в совет. И, черт возьми, с его помощью
— А я-то здесь каким боком?
— Эль, ты всерьез не догоняешь?
Я всплеснула руками. Блин, что за намеки?
— Ты толком объяснить можешь?
— Объясняю для тех, кто в танке. Твой Егоров получил неограниченную силу. Если заинтересованные люди докажут, что это было незаконно, то накроется медным тазом их место в совете.
— А я и есть это доказательство?
— Доперло, наконец-то. Аллилуйя.
— И Диреев здесь, чтобы меня защитить?
— Я ему не доверяю, как и всем темным, но толк в своем деле он знает.
— Постой, он темный?
— Темнее некуда.
— Ладно. У меня уже голова пухнет от информации.
— Тебя сейчас только бабушка защищает. Не было бы ее…
— И что тогда было бы? — вскинула голову я. — Меня бы притащили на их дурацкий совет? Заставили давать показания против Егора?
— Вообще-то да.
— Бред какой-то. Блин. Я так надеялась, что вся эта история останется в прошлом.
— Прости, Эль. Но, боюсь, твой неудачный постельный опыт еще долго будет обсуждаться на всех уровнях власти.
— Ты шутишь?
— Да какие уж тут могут быть шутки.
Я была так расстроена всей свалившейся на меня информацией, что совершенно забыла спросить Катю о втором своем задании. И как-то не тянуло меня больше на вечеринку с оборотнями. Захотелось забиться куда-то подальше в угол и подумать. А Крыс, увидев, в каком я состоянии вернулась, даже отлип от компьютера и принялся допрашивать. Я и рассказала все в деталях. Он — мой хранитель, знает намного больше. Может, что-то да подскажет.
Крыс внимательно выслушал и даже ругать не стал. Наоборот, задумчиво заходил на задних лапах по столу, сцепив передние за спиной. Ему только очков не хватало для полного, так сказать, образа. Я ему раздумывать не мешала, а вот когда он перестал ходить взад-вперед и обратился ко мне, задумались мы уже вместе.
— А что, если тот оборотень был послан, чтобы заткнуть тебе рот? Или наоборот, чтобы напугать и заставить твою бабушку действовать?
— В каком это смысле? — не поняла я.
— А в таком, что только забота о тебе не дает ей по-настоящему прижать этих мерзких темных. А у них, между прочим, постоянно идет борьба за место в совете. Именно темные меняли своего лидера больше всего раз.
— И сейчас я типа помеха, — задумчиво проговорила я. — И что будет, по-твоему, если я надумаю выступить там, обличая его?
— Папаша лишится своего шанса. Такое не прощают, Элька. Действительно не прощают. За это могут и убить, учитывая картину, которую я нарисовала. Меня затрясло. И тошно стало. Неужели ему мало того, что он сделал? Неужели он настолько циничен, чтобы… что? Убить меня?