Особенные. Элька
Шрифт:
— Бросай этого хлюпика и будь со мной.
— Егор не хлюпик, — обиженно воскликнула я.
— Ты просто настоящих парней не видела, — ответил он и ослепительно улыбнулся. На что надеялся только? Да, Егор не красавец, не качок, но в нем в тысячу раз больше мужественности и обаяния, чем в этом смазливом мачо.
— Ты закончил?
— И почему ты такая серьезная? Я же просто шучу.
— Вот только тебе одному здесь смешно.
— Милая, ты прекрасна, когда злишься.
— Ну, все, — он меня достал. Глупая это затея. И о чем я думала
Я попыталась выйти, но Виктор не дал.
— Это ты меня позвала, забыла?
— И уже пятьсот раз успела об этом пожалеть.
— Злюка.
— Позер.
— Ладно, обмен любезностями закончен, я тебя слушаю.
Я с сомнением посмотрела на парня, раздумывая, стоит или не стоит так рисковать, и все же решилась.
— Мне бы не хотелось, чтобы наша встреча, а тем более разговор дошел до Егора.
— Об этом можешь не беспокоиться, милая. Я не трепло.
— В самом деле?
— Меня можно обвинить во многом, даже в попытках соблазнить подружек моих братьев, но язык за зубами держать я умею. И если ты мне позвонила, значит, речь пойдет о моем брате? Так что ты хочешь узнать?
— Что ты знаешь о клубе на Морозовской?
— Во как?! Значит, речь пойдет не о Егоре.
— Ты говорил, что встречал меня раньше. Допустим, только допустим, что я тебе поверила. Это было в том клубе?
— Так ты вспомнила? — расплылся в улыбке Виктор.
— Не совсем. Так что ты знаешь о клубе на Морозовской?
— Если бы я не встретил тебя раньше там, этого разговора бы не состоялось. Что конкретно ты хочешь узнать?
— Ты знаешь, что инкубы там устроили что-то вроде гнезда и заманивают туда подростков.
— Так, приехали, — протянул парень, всю его веселость и инфантильность даже, как рукой сняло. Передо мной сейчас был не тот флиртующий парень, каким он был две минуты назад. Передо мной сидел опасный, сосредоточенный, сильный темный, которого по глупости своей я недооценила, — Откуда ты знаешь про инкубов? Егор далеко не дурак, чтобы выдавать такие тайны какой-то девчонке. Отвечай.
По идее мне следовало бы задрожать от страха, но я почему-то не дрожала. Ни голос, ни грозный взгляд, ни угрожающая поза на меня не подействовали. И он заметил, схватил за волосы и притянул к себе.
— Думаешь, мой брат тебя спасет? Его здесь нет.
— Я не нуждаюсь в защитниках. Отпусти, если хочешь ответов.
Он несколько секунд меня разглядывал, затем разжал руку. Я мотнула головой, избавляясь от его хватки, а потом, сама не знаю как, залепила ему пощечину. На каких-то непонятных мне рефлексах. Осознав, что натворила, я приготовилась отбиваться руками и ногами, и даже зубами, если придется, но вопреки моим ожиданиям нападать он не стал. Наоборот, потер покрасневшую щеку и усмехнулся:
— Для человека у тебя не слабый удар.
— Еще раз так сделаешь, и пощечиной не ограничусь.
— Ты либо невероятно смелая, либо дура, если смеешь мне так отвечать. Так кто ты, Эля?
— Я та, кто сделает все, чтобы спасти
Вот теперь я его заинтересовала. А это значит, что меня хотя бы выслушают. Помогут ли? Большой вопрос. Я рассказала ему все, что знала о клубе и о школе. Конечно же, он не мог не спросить:
— Откуда ты все это знаешь?
— Моя сестра. У нее очень хороший мобильный, и она знает, где находится кнопка записи. Это видео. Надеюсь, у тебя есть хороший оцифровщик.
Я передала ему видео, записи, все.
— Не понимаю, почему ты не пошла со всем этим к Егору?
— Потому что он слишком зациклен на моей безопасности. Он не станет слушать.
— Означает ли это, что ты знаешь, кто я и кто Егор? Ты кстати, в курсе, что людям о нас знать не положено?
— А кто сказал, что я человек? — улыбнулась я. Чем вызвала внимательный заинтересованный взгляд.
— Выглядишь человеком. Даже пахнешь им.
— У тебя свои секреты, у меня свои. Но закон не нарушен.
— Даже если бы мой братец это и сделал, темные не из тех, кто любит соблюдать правила.
— На это и расчет. Так ты поможешь мне с этим?
— С играми, которые затеяли маленькие глупые инкубы? Как можно такое пропустить. Когда, ты говоришь, будет эта тусовка?
— В воскресенье.
— Тогда, увидимся там, милая. И кто знает, возможно, в этот раз ты все же согласишься со мной потанцевать.
В воскресенье утром я вдруг начала мандражировать. Хорошо, что Крыс не видит, как у меня потеют руки, дрожат пальцы и от волнения все валится из рук. И как же было неприятно видеть, как Женька обнимает родителей, от радости, что наконец-то ее наказание закончилось, и она сможет куда-нибудь сегодня пойти. Вот только в отличие от родителей, я знала, куда она направится. И так хочется схватить ее за плечи и закричать прямо в лицо: «Что же ты творишь?» Но я сдержалась.
— И как ты проведешь свой первый день на свободе? — все же рискнула спросить я, усаживаясь за стол.
— Не знаю, погуляем с Аней, может, в кино сходим. Мам, ведь можно?
— Почему нет? Только поздно не возвращайтесь.
— А ты? — спросила в свою очередь сестрица.
— Мы с Леной собрались у нее посидеть, старые мелодрамы смотреть.
— Да неужели? — прищурилась сестра, — А как же клуб? Приглашение Матвея?
— Клуб? — насторожился папа.
— Мне как-то не хочется идти на праздник парня, с которым даже не общаюсь, — поспешила успокоить я папу.
— И даже парня своего продинамишь?
— Он знает, что я должна проводить время с подругой. Она обижается, что мы редко общаемся. Вот будет у тебя парень, поймешь. К тому же мы вчера виделись.
Виделись. Одно название. Это трудно было даже разговором назвать. Утром я проспала. Вообще не хотела в школу идти, но прогулянные четверг и пятница должны были компенсироваться субботой. Поэтому пришлось вставать и собираться. А когда выглянула в окно и увидела машину Егора, хмыкнула:
— Вот оно как.