Особенный наследник
Шрифт:
— Де не, — рассмеялся Корень. — Просто интересно… Знаешь же про «Ахейский союз»?
— Про кого?
— Почти то же, что и «Братья славяне», только эти считают, что мы пошли от славян, а те — что от ахейцев.
Я непонимающим взглядом посмотрел на него:
— Первый раз слышу. Ну или не помню уже. А почему тебя они так интересуют?
— Да так… Подумал, мало ли, может, ты из этих.
— Каких «этих»?
— Ну из «Ахейского союза».
— «Ахейский союз» запрещён в ВКП, — объяснила Колибри. — Тридцать
— Да эти Птолемени — те ещё засранцы, — заметил я.
— Это мягко сказано, — Колибри помолчала, задумавшись о чём-то, и продолжила. — Птолемеи считают, что только они достойны править Византием. Они возводят свой род к самому Гектору Победоносцу, мифическому основателю города. Внутри клана Красного быка каждый знает, что истинный басилевс — это их архонт, а тот басилевс, который правит сейчас — самозванец, избранный другими самозванцами. Они не говорят это открыто, но именно такие взгляды прививаются с раннего детства каждому из них.
— И на это никто не обращает внимания?
— Да, на это никто не обращает внимания, — процедила Колибри со злостью в голосе. — Ждут непонятно чего. Наверное, пока опять всё рухнет из-за этих подонков.
Я не ответил. Воцарилась тишина. Но не прошло и пяти минут, как Корень нарушил молчание:
— А у тебя много сил, да? Какая у тебя ступень и уровень архэ? У меня, к примеру, почти триста единиц.
— Не помню, — огрызнулся я.
— В смысле? Ты же учишься, да? Там у вас всем присваивают уровни.
— Седьмая или восьмая. Говорю, не помню.
— Да ладно врать-то! — оскалился парень. — Я же вижу, у тебя сеть густая.
— Заткнись уже, — оборвала допрос Колибри. — Надоел своей болтовнёй.
Корень рассмеялся:
— Что? Нервничаешь? Не бойся, возьмём Паука.
— Так, ладно. Внимание всем, — велела Колибри. — Он едет.
Я и Корень вскочили с места и уставились в лобовое стекло.
На дороге показалось большое оранжевое купе — Аура Аполло. Подъехав к перекрёстку, оно остановилась на светофоре.
Колибри крутила ключ в замке зажигания, фургон тужился, но никак не мог завестись.
— Сраная колымага, — девушка нервничала. — Давай же!
Попытки с пятой двигатель всё же завёлся. Машина Паука, постояв на светофоре, покатила дальше. Когда она проезжала мимо нас, мы с Корнем пригнулись.
— Поехали за ним, быстрее! — заторопил сестру Корень.
— Не уйдёт, — процедила Колибри. — Главное, не торопиться.
Дождавшись, пока на дороге не будет машин, она крутанула руль, и фургончик резво выскочил на проезжую часть.
Дорога оказалась узкой, вдоль неё стояли припаркованные авто, и нам некоторое
— Ну давай же, — повторял он. — Обгоняй их. Уйдёт.
Колибри подгадала время и обогнала две машины, и мы оказались совсем близко от оранжевого купе. Нас разделяли ещё два авто.
Подъехали к следующему светофору. Красный загорелся прямо перед нами, но Колибри вдавила газ, и фургон проскочил перекрёсток.
— Приготовились! — скомандовала она. — На следующем перекрёстке берём его.
Очередной светофор преградил путь потоку машин. Купе Паука остановилось. Встречная полоса была свободной. Колибри, крутанув баранку, вдавила газ, и фургон вылетел из ряда машин и резко затормозил возле Ауры Аполло. Мы с Корнем уже держали в руках оружие.
— Пошли! — Колибри натянула на нос шейный платок, выхватила из-за пояса пистолет и выскочила из фургона.
Я надел кепи и тоже закрыл лицо платком. Отодвинул дверь и выскочил первым, Корень последовал за мной.
За рулём купе сидел тот самый тип, который стрелял мне в голову. Сейчас он был в фиолетовой рубашке с коротким рукавом и солнцезащитных очках.
— Выходи из машины! — Колибри, наставив ствол на Паука и, не дожидаясь ответа, открыла дверь и схватила его за шиворот. — Руки! Подними руки!
Да это был тот самый Паук. Я поймал себя на мысли, что по его лицу сложно определить возраст: кожа очень гладкая, но складывалось ощущение, что передо мной человек в годах. По словам Колибри, ему было сорок пять лет, но не знай я этого, решил бы, что меньше. Бросилось в глаза обилие серебра: шейная цепочка под расстёгнутым воротом, перстни на пальцах, часы.
Паук улыбался, держа руки поднятыми. Ему как будто было смешно от всего происходящего. Он казался совершенно не злым и располагал к себе буквально с первого взгляда. Я готов был поклясться, что передо мной вовсе не главарь бандитов, а детский доктор. Паук оказывал какое-то гипнотическое воздействие.
— Э, ребят, поаккуратнее, — проговорил он. — Вам что надо?
В это время впередистоящая машина, не дожидаясь зелёного сигнала светофора, рванула с места. Её примеру последовали и остальные. Испуганные горожане пытались убраться подальше от возможных неприятностей.
— Ошейник! — крикнула Колибри.
У нас было два обруча-нейтрализатора: один у меня за поясом, второй — у Корня. Корень потянулся за ошейником. Я же держал в обеих руках автомат. Мы стояли метрах в трёх-четырёх, держа под прицелом Паука.
Руку Колибри, в которой она держала пистолет, внезапно отвело в сторону. Моё фибральное зрение показало, что от пальцев Паука к девушке тянутся нити. А между ним и нами с Корнем появилась странная сеть. Там где она образовалась, воздух стал плотным и густым, словно матовое стекло.