Особенный наследник
Шрифт:
— Вашу мать! Стреляйте! — крикнула Колибри, и в следующий миг улицу огласил её душераздирающий вопль.
Глава 12
Сквозь мутную пелену воздуха я увидел, как рука Колибри вывернулась в локтевом суставе в обратную сторону. Паук сделал движение ладонью, и девушка отлетела метров на пять.
— Вали его! — Корень ухватил пистолет обеими руками и принялся палить по Пауку.
Я тоже дал очередь. Мои пули не пробивали пелену. Они вязли и падали на дорогу, не долетая до
Отшвырнув Колибри, он повернулся к нам. Я не успел глазом моргнуть, как Корень оказался высоко над землёй, а затем с криком рухнул на дорогу.
Я действовал скорее импульсивно, нежели осознанно. Появилось чёткое понимание, что штурмовая винтовка бесполезна. Тут же бросил её, даже не опустошив магазин. Паук находился в считанных шагах от меня, и я рванул к нему.
Воздух на моём пути оказался необычайно плотным. Сквозь него было просто невозможно пройти. Но мои кулаки были черны от нитей. Удар — один из узлов защитного поля разрушился, фибры порвались. Ещё удар — лопнул ещё десяток нитей.
Паук сосредоточил все силы, создавая на моём пути всё новые и новые ноды с тянущимися во все стороны фибрами. В какой-то момент показалось, что мне с ним не сладить. Мои руки опутывали нити. Я словно прорывался сквозь толстую цепкую паутину.
За спиной снова раздались выстрелы — похоже, Корень подключился. Я сразу почувствовал, что воздух стал менее плотным. Несколько ударов — и преграда исчезла. Паук оказался прямо передо мной.
Мою правую руку он заблокировал, но тут же получил хук левой. Очки слетели с его нахальной физиономии, а улыбка пропала. Хук справа — он закрылся предплечьем. Апперкот. Паука отшагнул назад, я промахнулся.
Он атаковал в ответ. Я блокировал три его удара, пригнулся от хука и пробил в живот с ноги. Блокировал снова, пропустил удар по лицу, а потом прихватил Паука за голову и шибанул о крышу его собственной машины.
Паук снова попытался ударить. На этот раз мне удалось поймать его руку. Я вывернул её назад и зафиксировал в таком положении, заставив ублюдка согнуться. Боли Паук не чувствовал, пытался вырваться, но я не позволял это сделать и бил основанием ладони в локтевой сустав.
Лупил долго, пока не раздался хруст и сдавленный стон, рука Паука сломалась в локтевом суставе.
— Ошейник! — рядом оказался Корень с обручем и защёлкнул его на шее нашего врага.
— В машину, — велел я Корню. — За руль. Живо! Колибри, ты как? — я обернулся к девушке. Она уже была на ногах, её правая рука висела плетью.
— В машину! — она замахала здоровой рукой. — Чего встали? Уходим на хрен!
Слова были излишни. Корень бросился к открытой двери фургона и запрыгнул на водительское кресло. Я схватил Паука за ошейник, поднял на ноги и потащил к грузовому отсеку. По дороге подцепил за ремень штурмовую винтовку. Колибри схватила валяющийся на дороге пистолет и залезла вслед за нами. Я помог ей забраться, фургончик
Машина резко вильнула, и все, кто находился в грузовом отсеке, повалились на пол. Колибри вскрикнула.
— У тебя рука сломана, в больницу надо, — сказал я ей.
— Само пройдёт, — Колибри устроилась на полу, прислонившись спиной к задней двери, по-прежнему сжимая в левой руке свой огромный пистолет.
Она стянула с носа шейный платок, лицо её было искажено от боли, но девушка не теряла самообладания. Я же не стал открывать лицо. Не хотел, чтобы Паука узнал меня раньше времени.
— Не старайтесь так, ребят, — Паук тоже сидел на полу, прислонившись к стене. — Вас всё равно найдут. Тут полно полиции.
— Заткнись, мразь, — Колибри пнула его ногой. — Убью.
Паук рассмеялся:
— Высшие не умирают. Неужели ты этого не знаешь? Смертная оболочка — ничто.
— Тогда я с радостью освобожу тебя от неё. Только не надейся, что это будет быстро.
— И попадёшь в вечный огонь собственного бога, — оскалился Паук. — Он же вас карает за убийства.
— За убийство такой мрази, как ты, я попаду в сад блаженства.
— Не ври себе. Вас всех ждёт тьма.
— Твои богохульства до добра не доведут.
Я дважды треснул Паука кулаком по лицу. На его губах появилась кровь, он выплюнул выбитый зуб.
— Непонятно сказано? — спросил я.
— Понятно, — криво усмехнулся Паук. — Непонятно, что вам надо? Денег?
— Скоро узнаешь, — процедила Колибри.
Фургон остановился на светофоре. Корень нервничал, барабанил пальцами по рулю и вытирал со лба пот. Я спросил, знает ли он, куда ехать, он ответил, что знает. А вот я без карты не мог понять, куда мы движемся. Улиц было много, и все на первый взгляд — совершенно одинаковые.
Паук ухмылялся, глядя то на меня, то на Колибри. В его глазах не было ни капли страха. Наоборот, этот подонок буквально излучал незыблемую внутреннюю уверенность. Казалось, у него имелся какой-то хитрый план, который никто из нас не мог разгадать. Это не могло не тревожить.
Мы куда-то свернули.
— Вот дерьмо! Это, кажется, не та улица, — воскликнул Корень.
— Корень, какого хрена? — разозлилась Колибри. — Ты же ездил по этому маршруту. Что не так?
— Да не знаю я! Заткнись, не говори под руку, — огрызнулся паренёк. — Мне надо сообразить.
— Тумаков тебе надо надавать.
Я достал из рюкзака карту и принялся искать, где мы находимся, но это оказалось совершенно бессмысленным занятием.
— По какой улице мы едем? — спросил я Корня. — Назови улицу. У меня карта. Я буду говорить куда ехать. И не гони так.
Корень ехал, как мне казалось, быстрее, чем следовало. Фургон аж кренился на поворотах.
— Сейчас скажу, — сказал он. — Сейчас… Мать моя женщина! Там полиция впереди. Что делать?
Я убрал карту и схватил автомат: