Особенный. В твоих руках

Эклер Натали

– А теперь? – заглядывает в глаза.

– Теперь он танцует с другой партнершей, – говорю и чувствую, как опускаются плечи. Достаточно произнести это вслух, чтобы накрыло безнадегой. – Они сейчас на турнире в Штутгарте.

– И ты об этом думаешь весь день? – догадывается Макс. – Тебя это расстраивает?

– Не то слово, – вздыхаю.

Поражаясь собственной откровенности, рассказываю австралийцу, что в прошлом году наша пара заняла на чемпионате в Германии второе место, а в этом должна была победить. Признаюсь,

как горько от мысли, что Чемпионкой Европы мне уже не стать никогда.

Дослушав, Макс отпускает мою руку:

– Тебе, Лиза, нужно принять тот факт, что только по возрастающей в жизни не бывает. Такой график – утопия. После любого падения, в прямом или переносном смысле, происходит подъем. Чувствуешь себя на дне? Значит, пришло время оттолкнуться от него и начать движение вверх.

– В моем случае такая философия не работает, – возражаю. – После падения в прямом смысле, подъем в переносном уже невозможен. Я сломала не ногу, а свое будущее в танцах. Убила карьеру, которой жила.

– Ты зациклена на прошлых достижениях, поэтому не видишь других возможностей. А поднять способны только они.

– Думаешь, это так просто – заняться чем-то другим? Я с трех лет жила танцами. Сначала балет, хореография. В восемь пришла в бальные и через два года начала тренироваться профессионально и ездить на турниры. Я только и умею, что танцевать.

– Ты сказала, что прошла по баллам в университет.

– Прошла, не совсем тупая. Вот только учиться на экономиста не хочу. У меня по-прежнему одна мечта – танцевать.

– И что тебе мешает?

– Ох, – тяжело вздыхаю, думая, как объяснить. – Я потеряла время и партнера. В парном спорте это самое важное и драгоценное. Танцевать я могу. Дома перед зеркалом, например, или гоу-гоу клубе. Но хочу-то, как раньше.

– Ты себя обманываешь, – качает головой Макс. – Хотеть что-либо как раньше – неестественно. Это уже было и осталось в прошлом. Ты точно хочешь иначе, но не знаешь как. Когда поймешь – появится цель и начнется подъем.

Я задумываюсь и запутываюсь. Макс излагает свои мысли непонятным мне образом. Он и мыслит иначе.

– А у тебя самого какая мечта? Поделишься?

– У меня все просто. Я хочу прожить счастливую и достойную жизнь, оставив след в истории. В ближайших планах построить инновационную ферму и заработать больше денег.

– Хочешь заняться сельским хозяйством?!

– Нет, конечно! – усмехается. – Речь о майнинг ферме. Я хочу построить крупнейший в Австралии дата-центр с оборудованием, работающим от солнечной энергии, веду переговоры с инвесторами.

– Эта ферма сделает тебя миллионером? – в моем голосе недоверие.

– Без сомнений. За год она принесет больше сотни лямов.

– Сто миллионов долларов? – уточняю и, получив утвердительный кивок, выкатываю глаза. – Зачем тебе столько денег?

Мысленно

пытаюсь посчитать, сколько в этой цифре нолей, но у меня никак не получается. Зря я послушала маму и подала документы на экономический.

– Денег много не бывает, – улыбается Макс.

– Эти деньги принесут тебе счастье или помогут оставить след в истории?

Он морщит лоб и трет его указательным пальцем. Настала его очередь задуматься.

– Сами по себе деньги счастья не принесут, тут ты права. У меня есть несколько идей, как стать полезным человечеству. Но этих миллионов для их реализации не хватит. Нужно значительно больше, – задумчиво кивает сам себе.

– Ничего себе! – восклицаю. – Это что ж за идеи такие?

Мы словно с разных планет, но тем интереснее. Мне хочется продолжить разговор, но тут у Макса звонит телефон. Он извиняется и отходит в сторону, чтобы ответить.

Глава 8

Максим разговаривает громко и эмоционально. Присев на детскую качель, я слушаю беглую английскую речь и отмечаю, что по-русски он говорит другим голосом и в другом темпе. Сейчас тараторит. Я понимаю только отдельные слова, общего смысла не улавливаю. Чувствую себя тупой неудачницей.

Достаю телефон и пишу маме, что скоро буду. Она не читает. Принципиально или уснула, не дождавшись меня – можно только гадать. Красовский мои сообщения тоже не прочел, но этот точно спит. Он перед конкурсным днем всегда ложится рано. Я успела изучить его привычки, а он мои. Мы с Ильей как родные.

Вышагивая туда-сюда по площадке, Макс поглядывает на меня. Его разговор затягивается. На часах без пяти двенадцать. Махнув рукой, даю понять, что подожду, пока закончит. Не хочу встречать совершеннолетие под недовольный мамин взгляд, уж лучше тут, с этим необычным австралийцем.

Пока жду, от нечего делать просматриваю сториз. Почти все они из Штутгарта. В моих соцсетях мало людей, не связанных с танцами, большинство из них поехали на чемпионат и постят оттуда контент. В основном, это видео выступлений, но и есть и частные. Дарина, подруга нынешней партнерши Красовского, выкладывает фрагменты сегодняшней тусовки в честь открытия. В ее сториз сплошь знакомые лица. Улыбчивые, счастливые…

На душе скребут кошки. Мое место среди этих людей. Я должна быть там, а не подглядывать за ними через соцсети, сидя на детской качели, чувствуя себя ничтожной и неполноценной. Почему жизнь такая несправедливая?

Обида растекается за ребрами неприятным жжением. Я опускаю палец на экран, чтобы смахнуть раздражающие кадры, но вижу Илью с Ульяной и решаю досмотреть. Он не спит, получается. Тусит со всеми, и телефон у него в руках, а мои сообщения по-прежнему без ответа. Мерзкое предчувствие предательства атакует в очередной раз.