Особняк с выходом в астрал
Шрифт:
– Какой травки?
– Такой.
На мгновение повисла тишина, а потом я заорала:
– Ты его отравила!
– Да не травила я его, разговорить хотела. Помнишь, как Вовчик с этой травы соловьем заливался, мы еще смеялись до слез.
– Теперь вряд ли посмеемся, – буркнула я.
– А я про что?
– Сколько ты в чайник насыпала?
– Ложечку. Или две. Видимо, две. Наверняка хотела.
Я устроилась на полу рядом с Клавдией, стараясь не смотреть на покойника.
– Но не от этого
– Вовка молодой, – вздохнула Клавдия. – А у этого, может, сердце больное. Или еще чего.
– Об этом надо было раньше подумать.
– Что ж, вызывай ментов. Придется сдаваться.
– Эта дрянь в доме еще есть?
– Есть. Я ж у Генки тогда целый пакет свистнула, у своего бывшего. Он по пьяни ничего не помнил, вот я и взяла. Всю душу вымотал своими пороками.
– Пакет надо немедленно выкинуть.
– Куда?
– На помойку, конечно. Нет, на помойку не годится, вдруг кто-то найдет. В унитаз спустить. Точно. Где пакет?
– В кухне, за холодильником. Все равно объяснять придется, откуда у меня эта дрянь.
– Ничего не придется. Мы не знаем, где он ее раздобыл. Скажем, принял перед тем, как к нам пришел. Уничтожаем улики и звоним в полицию.
Я взглянула на часы.
– Вот-вот. Они спросят, чем мы столько времени занимались. Улики уничтожали? Все-таки интересно: отчего он умер?
– Оттого, что ты его отравила, старая обезьяна! – рявкнула я.
– Так вот что ты в действительности обо мне думаешь? Лицемерка хренова. «Ты прекрасно выглядишь…» – передразнила она.
– Тебе не кажется, что сейчас у нас есть дела поважнее?
– Не тарахти. С какой стати ему вдруг умирать? Никто не умер, а он нате вам…
– Ты всех этой дрянью травила? – сообразила я.
– Не всех. Только особо неразговорчивых. И, заметь, граждане уходили довольные, а главное, на своих двоих. А этот кердыкнулся. Должна быть причина.
– Менты ее и установят. Наркота из организма не сразу выводится, возьмут анализы у недавних клиентов… Есть среди них те, кого ты чаем угощала?
– Есть, – вздохнула Клавдия. – Лизка, иди домой. Типа, тебя здесь не было. Ни к чему мне родного человека за собой в тюрьму тащить. Топай, а я ментов вызову. – Она устало махнула рукой.
– Вместе жульничали, вместе сядем, – сказала я.
– Чтоб этому Андрюшеньке подавиться, – взвилась Клавдия. – Накаркал, вражина. Мне одной меньше дадут. А здесь преступная группировка и все такое…
– Ты что задумала? – приглядываясь к подружке, спросила я.
– Ничего… – она поморщилась и вновь махнула рукой. – Совсем мне в тюрьму не хочется. Что я там забыла? Сделаем вид, что ты ушла раньше, чем этот хмырь явился, а с остальным я как-нибудь сама разберусь.
– Как разберешься?
– Ну…
– Да ты его одна даже не поднимешь.
Клавдия встала, стащила с себя черный балахон, в который была облачена, и, подхватив Сизова под мышки, поволокла к двери. Стоять в стороне, видя, как подруга надрывается, я не могла и ухватила его за ноги. Возле двери в голову мне пришла вполне здравая мысль.
– Куда мы его тащим?
Клавдия разжала руки, и Сизов грохнулся на пол с громким стуком.
– Доволокем его до машины, дальше проще.
– Да неужели?
– Дождемся темноты и вывезем его отсюда.
– Закопаем? – съязвила я.
– С ума сошла? Оставим где-нибудь. Чтоб нашли и похоронили по-христиански. Вдруг у него семья…
– Вот именно. И он кому-то из домочадцев сказал, куда пошел. Очень может быть, его хватятся уже сейчас.
Точно в ответ на мои слова вдруг раздался сигнал мобильного. «Издалека долго, течет река Волга…» – машинально начала подпевать я, а Клавдия схватилась за сердце.
– Лизка, это его телефон.
– Ясное дело, что его, не твой же…
– Сделай что-нибудь!
– Ответить?
– Еще немного, и у тебя на руках будет два покойника.
Я стала шарить в кармане пиджака Сизова и мобильный нашла, к тому моменту он уже замолчал.
– Какой-то Ковров, – сказала я, проверив вызов. – Клавдия, по мобильному можно установить местонахождение человека. Даже если телефон выключен.
– Блин… Ты точно знаешь? А что делать?
– Избавиться от телефона.
Я взглянула на часы.
– Сейчас 18.15. Запомни, он ушел отсюда в 18.25. Сегодня еще есть клиенты?
– В 19.00. Я специально на этого хмыря побольше времени оставила.
– Хорошо. Значит, он ушел примерно в 18.25, на звонок не ответил, потому что вы совместно молились, куда Сизов отправился, нам неведомо. Мобильный я оставлю в кафе «Тик-так», в это время там полно народу, а позднее будет еще больше. Никто с уверенностью не скажет, заходил туда Сизов или нет.
– Допустим. Но если ты туда пойдешь, то тебя-то как раз могут запомнить. Тем более что ты там и раньше бывала.
– Значит, потеряю мобильный по дороге. Говорю тебе, от него надо срочно избавляться.
Клавдия молча кивнула, а я, отключив мобильный Сизова, покинула дом. Недавние слова Андрюшеньки теперь воспринимались верным пророчеством, но я успела убедить себя, что другого выхода нет. Если менты всерьез займутся нашей «лавочкой», велика вероятность, что добром для нас это не кончится. То есть не кончится совершенно точно.
Тюрьма – место для меня совершенно неподходяще, тут Андрюшенька прав, а бросить подругу я не могу. Придется вступать на порочный путь беззакония…