Особняк со странностями
Шрифт:
— Что это значит, нет имени? У каждого должно быть имя! Кузей будешь!
А еще вспомнила радостный писк лохматого чудика, давший понять, что имя пришлось по вкусу.
На самом деле, заполнять пробелы в памяти, пусть такими кратковременными вспышками, оказалось волнительно и радостно одновременно. Ведь если я смогла вспомнить Кузю, значит, смогу вспомнить и что-то иное? То, что возможно поможет не допустить смерть Егора!
— Мне надо идти, госпожа, — поник Кузя, напоследок погладив кончик моей косы, и с грустным видом поплелся прочь от постели. — Помогать на кухне буду, скоро время
— Ты ко мне еще зайдешь?
Домовой встрепенулся. Ушки встали торчком, хвост оплел правую ногу, закрутившись вокруг нее, словно цепкий плющ.
— Нам не положено часто показываться хозяевам, пристало быть в тени, следить за порядком, — понизив голос до шепота, точно нас кто мог подслушивать, ответил он. — Но если госпожа хочет, то Кузя обязательно будет ей показываться на глаза.
— Госпожа хочет, — с готовностью подтвердила я, ненароком переняв странную манеру разговора домового.
Широкий оскал Кузи я уже привыкла воспринимать за улыбку и улыбнулась в ответ, чем вызвала еще одну волну детского восторга у домового. Смешно поклонившись, лохматый чудик исчез, пройдя сквозь стену. А я удовлетворенно откинулась на подушки. Казалось, жизнь стала преподносить приятные сюрпризы, а среди обитателей особняка я смогу отыскать… друзей, чтобы хоть чуть-чуть ослабить гнетущее одиночество.
ГЛАВА 10
Целыми днями валяться в постели оказалось не так увлекательно, как может представиться на первый взгляд. Я уже отлежала себе все бока, но Егор стоял на своем.
— Тебе нужно отдыхать и выздоравливать, — каждый раз твердил он, как только я поднимала тему о прогулке хотя бы в пределах комнаты. — Это твоя первоначальная и главная задача теперь. Не капризничай.
И хоть Илларион не раз оговаривал, что активность уже вполне можно проявлять, тем более мы оба знали, что по нижней линии ребер с левой стороны остался лишь розовый шрам, Егор упрямствовал. Точно зациклился на идее фикс — моем здоровье, решив лично проконтролировать каждый шаг на пути к выздоровлению.
На третьи сутки после пробуждения мне даже уже не понадобилась вечерняя перевязка. Илларионовский волшебный метод лечения приносил ощутимые плоды. Как признался мужчина, он испробовал на мне свою новую разработку хирургических вмешательств с помощью магии, что призвана минимизировать риск внутренней кровопотери и увеличить процессы естественной регенерации в разы! В последнем я имела честь самостоятельно убедиться, наблюдая за неимоверно быстрым исцелением раны. Конечно, чувствовать себя экспериментом было жутко. Но… Илларион так искренне радовался своей маленькой, научной победе, что я не могла ворчать, дуться и предъявлять какие-либо претензии. Тем более, все закончилось благополучно. И это… главное.
Наблюдая за частыми в последнее время словесными дебатами Иллариона и Егора на тему, что для меня болезной будет лучше в тот или иной момент, я поняла важную вещь. Егор тот еще перестраховщик. Народная мудрость, что гласит семь раз отмерить прежде чем отрезать, явно была списана именно с этого мужчины. По крайней мере, во всем, что касалось моего самочувствия, безопасности и душевного покоя он оказался той еще… курицей-наседкой.
Нет,
Впрочем, позитивные стороны тоже имелись. Егор явно не относился к категории дураков и знал, что ничегонеделанье целыми днями способно взбесить до зубовного скрежета, поэтому с энтузиазмом занялся избавлением меня от скуки.
Можно сказать, мужчина пребывал рядом почти постоянно. Прерывался нехотя и лишь изредка, чтобы сделать пару звонков, как говорил, по работе или принести нам очередной завтрак, обед или ужин.
И честно говоря, именно его компании я была несказанно рада. Хотя меня так же часто навещали Ада и Петр. Настя не показывалась, ограничилась регулярной передачей сомнительных «приветов» через брата.
С Егором мы по-настоящему сблизились. На эмоциональном и, возможно, даже духовном уровне, как мне казалось. Очень много времени проводили за разговорами. Иногда совсем на отвлеченные темы, иногда затрагивая… личное.
Нет, Егор так и не признался в существовании магии и, в некотором роде, принадлежности к ней. И я старалась даже намеками не подводить его к таким темам, прекрасно зная, что ничем хорошим это не обернется для нас обоих. Просто очередной ссорой. Ведь лично мне высказать и «предъявить» было что. Но ссориться не хотелось. Это своеобразное затишье, возможно перед предстоящей бурей, виделось мне райским уголком. И терять его совершенно не хотелось.
За то мужчина открылся мне с другой, совершенно неожиданной стороны. Благодаря этому я теперь больше понимала Егора, чувствовала, что знаю его не хуже чем саму себя, словно между нами образовалась особая связь.
Егор стал более откровенен в вопросах, что касались непосредственно его, поделился приятными воспоминаниями из детства, рассказывал про сестру, родителей, сеть антикварных магазинчиков, травил забавные истории, связанные с Илларионом и его очередным прорывным «проектом» в сфере науки. В общем, стал гораздо общительнее, точно позволил себе открыть щелку в душу, куда я и поспешила проскользнуть.
Взамен же просил лишь ответную откровенность. Егор оказался настоящим «почемучкой» в том, что касалось моей жизни. Его интересовало буквально все, от банальных мелочей, что, к примеру, люблю есть на завтрак и о чем мечтала в детстве, до гораздо серьезных тем о планах на будущее, жизненных позициях.
Совместное время мы проводили интересно и даже весело. Играли в нарды, шашки и шахматы, смотрели комедии, Егор специально сделал подборку для меня на ноутбуке, слушали музыку, читали друг другу отрывки из любимых книг вслух. Порой я даже забывала, что нахожусь на строгом постельном режиме, так легко у Егора получалось скрасить унылый процесс выздоровления.