Особо охраняемый объект
Шрифт:
Они поднялись по лестнице, устланной ковровой дорожной изумрудного цвета. Михей не без трепета вошел в приемную Анвара Эбеля. Увидел своими глазами «колонный зал», как окрестила рабочее помещение Дикарка. Стальная дверь не пряталась за колоннами. Больше похожая на дверь от громадного сейфа, она матово мерцала в свете светильника.
Михей занял место на выходе из приемной. Дикарка устроилась за рабочим столом Эбеля и включила компьютер.
3
Анвар Эбель пересилил в себе желание забрать алмаз из хранилища. Но реально представлял это: впервые за долгие годы «Шаммурамат»
Анвар вышел из машины и посмотрел в сторону востока, будто с минуты на минуту ожидал восхода солнца. В той стороне находился его дом – жемчужина в центре оазиса, окруженного песками. Пустыня отделяла его поместье от шумных отелей. Он искал уединенный образ жизни и нашел его. Он занес себя в список условных затворников, выезжал в город по делам, и только по делам. Он потеснил мир и создал свой мирок-анклав, свой Ватикан, установил свою религию. Ему казалось, что бог где-то рядом.
Прошло пять, десять минут. Хлопнула дверца джипа. Анвар повернул голову в сторону машины, освещенной фарами другой. Этот джип «Ламборгини» LM002 отчасти напоминал американский «Хаммер». Было выпущено всего сто десять таких автомобилей, и в свое время этот суперкар считался самым быстрым внедорожником в мире, развивающим скорость свыше двухсот километров в час. Но цена его не отличалась от стоимости спортивных «Ламборгини». Анвар без раздумий купил этот джип, который с завершением серии стал раритетом. Но за руль так ни разу и не сел. Ему нужна была машина сопровождения, а что может быть лучше «Роллс-Ройса», за которым, поднимая пыль на автостраде, тенью следует неповторимый знатный «итальянец» с рвущимся из эмблемы фирмы разъяренным быком?…
Анвар отвлекся, окунаясь в прошлое, и с минуту не замечал Садыка. Настраиваясь на реальную действительность, прошел, как по ступеням, по нехитрым ходам. Выкрасть камень Тамира сможет только во время его отъезда, потому он инсценировал отъезд и поджидал развязку неподалеку.
Разоблачение и развязка.
Эти слова имели такую же притягательную магическую силу, что и давно полюбившееся ему: вендетта. В этом слове была заключена вечность. А возмездие – это колокол, отгремевший по твоей жертве, но возвестивший и о твоей победе тоже. И можно жить дальше. А конец кровной мести не приходит даже вместе с твоей смертью: ты передаешь в наследство месть следующему поколению.
Анвар кивком спросил у Садыка: «Что?»
– Я не могу дозвониться до Радвана.
– Он дежурит на пульте?
– Да.
– Кто еще не выходит на связь? Погоди, я угадаю, – не без сарказма и легкой дрожи в голосе сказал Эбель. – На связь не выходит охрана у ворот.
Крылья носа затрепетали. Парадокс: Анвар знал жертву в лицо, но учуял ее только сейчас. Ему было знакомо это состояние, которое он испытывал раз в году, убивая очередного родственника Рашида. Теперь ему предстояло убить человека, змеей влезшего в его дом.
– Нужно ехать, – поторопил хозяина Садык.
– Не торопись, мой друг. Сколько бы их ни было, они застрянут в доме надолго. Они обошли несколько мышеловок, но главную им не миновать. Сколько времени не выходит на связь Радван?
– Последний
– Пусть они обретут уверенность. Пятнадцать минут в доме успокоят их. Еще полчаса – усыпят бдительность. Остальное время убьет их.
Анвар неотрывно смотрел на Садыка и читал его мысли. Это по его милости они сейчас здесь. Какая бы ни была наживка, но первым ее проглотил Садык, затем дал наколоться своему хозяину. Это он выписал счет за все его грехи, когда рискованно пояснил: «Твоя дочь зарабатывала на жизнь проституцией». И не без оснований подумал, что может разделить судьбу Тамиры. Он мог прочитать ответ в глазах хозяина, но боялся посмотреть в них. Его взгляд блуждал где-то позади Анвара, за дюной и навалом слоистых, как облака, камней.
Садык только позавчера вернулся из Сирии и доложил хозяину, что в Дамаске все готово для ежегодного мероприятия. Очередная, шестнадцатая, жертва поджидала своего часа. Анвар забыл спросить, кого он оставил на месте. Поинтересовался сейчас.
– Там Акхавани, – ответил Садык. Он говорил о незадачливом товарище, чей автомат заклинило во время расстрела российской съемочной группы.
– Свяжись с охранниками и прикажи им оставаться на местах, что бы там ни произошло. Но пусть они будут наготове.
«Как Радван и Хиабани», – вспомнились Садыку имена охранников, не выходивших на связь. Они были мертвы. В этом ближайший помощник Анвара был уверен. Дело касалось многих миллионов долларов.
Через четверть часа Садык снова побеспокоил хозяина.
– Охрана не выходит на связь. Похоже, в доме не осталось ни одной живой души, кроме… – Он не смог подобрать определения. Грабители – не подходили. Воры – тоже. Для врагов они мелковаты. Хотя за ними чувствовалась настоящая сила. Но кто проводит эту сложную, изощренную операцию? Частная контора? Нет – операция просилась называться широкомасштабной, с участием мощной силовой структуры. Что также вызывало сомнение. «Неужели, – думал Садык, – за этой операцией стоят высшие руководители этой структуры?» Какого бы высокого ранга они ни были, но ранг опускал их до грабителей и воров. Пожалуй, Садык нашел ответ на вопрос и повторил окончание фразы, полагая, что ее двоякий смысл дойдет до Анвара.
– В доме не осталось ни одной живой души, кроме грабителей. Я ошибся, когда посчитал, что их будет не больше двух-трех человек.
– Мы ошиблись. – Анвар отметил время. – Не будем задерживать их.
Он занял место в «Роллс-Ройсе». Водитель дождался, когда тронется джип, и поехал за ним. Замыкал колонну микроавтобус марки «Фольксваген» с двенадцатью вооруженными боевиками.
Глава 21.
АТАКА
1
Вишневый «Рено» с Поляковым за рулем мчался по пустынной дороге. Крутые повороты он проходил с заносом – притормаживал и выворачивал руль в противоположную повороту сторону. Ему помогал ветер, присыпавший асфальтированную дорогу песком. На нем приемистый «Рено» отлично вел себя на прямых участках дороги и легко поддавался провокациям на извилистых.
Красин сидел на переднем сиденье и часто сглатывал. Каждый новый поворот казался ему последним. Но он молча пережигал в себе затяжные, как подъем в гору, приступы потери душевного равновесия. Вчерашнее замечание Полякову: «Завтра ночью будешь гонять» – расценил как приказ. Невероятно, что Поляков отрывался, будучи дисциплинированным малым.