Особо опасен
Шрифт:
— Мне говорили, что ты был в Германии.
— Не в Германии, а в ФРГ. А кто тебе сказал?
— Не поверишь… Следователь с Лубянки.
— А туда ты как попал? — поинтересовался я.
— Всё из-за тебя… — влезла в разговор Маринка.
— Чего-о?
— Да, Саш. Она права. Когда ты засветился в аэропорту Франкфурта-на-Майне, а потом завалил в Штатах нашего дипломата…
— Он был предателем. И, кстати, сидел в ресторане знаешь с кем?
— Теперь уже знаю. С Бжезинским.
— Вот-вот. Я шёл за Збигневом, а этот просто под руку подвернулся.
—
— Да просто всё. Я в Италии спас одного мальчишку от местных гопников. А он оказался британцем. Не поверишь. Ему по паспорту шестнадцать лет, а выглядел, как наш младший братишка. Вот я и воспользовался его документами, чтобы спокойно на самолёте прилететь в Штаты.
— Ты, что, и его грохнул?
— Нет. На фига? Отец этого парнишку в военное училище отправил. А он не хотел. Он хотел попасть в Христианию, слушать рок и покуривать травку. Ну, вот туда я его и отправил. А сам взял его британский паспорт и полетел с ним в США.
— Ну, прямо Джеймс Бонд.
— Не-ет… Тут ещё круче. Знаешь как звали того британского парнишку?
— Откуда мне знать…
— Декстер…
— Морган?
— Его полное имя — Декстер Морган Мурман.
— О*уеть не встать…
— Вот и я про то же самое.
— Вы о чём, мальчики? — снова влезла непонимающая нашего веселья Маринка.
— Да, так… — отмахнулся Лёха. — Вспомнили старого знакомого. Ты его не знаешь.
— Ну а дальше всё было просто. Я прилетел прямо в Бостон. Решил найти в Гарвардском Университете Билла, мать его, Гейтса.
— Нашёл?
— Не сразу.
— Я же там без оружия, почти без денег… Перед самолётом я все свои стрелялки трофейные скинул. Только ножик карманный с собой в багаже. Типа балисонга.
— На гоп-стоп сходил?
— Типа того. Решил местных драгдиллеров пощипать?
— Итальянская мафия?
— Нет. Ирландцы.
— Ну и как?
Приметил там одного типа. Он в переулке стоял, деньги собирал. А к нему мелкие торговцы подбегали, сбрасывали баксы и получали новую порцию товара. Ну я его…
— Кровожадный Декстер Морган.
— Почти… Он возле машины своей барыжил. Ну я её и приватизировал. Уехал на окраину, обшмонал тачку. А там и пистолет нашёл, и наркоту, и сумку с баксами… Потом решил багажник прошмонать… Ну а там…
— Не тяни! Что там было?
— Не что, а кто…
— Неужели нашёл в багажнике машины похищенную заморскую принцессу? — ехидно спросила Маринка.
— Почти. Колумбийскую девочку. Дочь погибших руководителей восстания в Колумбии. Воспитывалась вместе с братом в партизанском отряде. Попала вместе с ним в Штаты. Но её брата убили прямо на её глазах, а её планировали продать в бордель.
— Ужас какой… — всплеснула руками Марина, а сидящая всё так же отвернувшись от меня Алёна, судя по её плечам, напряглась.
— Я развязал ей руки и сказал, что она свободна и может идти куда захочет. Но она посчитала, что я теперь в ответе за неё…
— Мы в ответе за тех кого приручили. — процитировала Марина.
— Я её не приручал.
— Ты её спас.
— Ну а потом, она оказалась
— Лолита? — удивлённо спросил Лёха.
На Маринку и Алёнку имя Лолита не произвело никакого впечатления, поскольку в СССР роман Набокова был запрещён, и впервые его опубликовали где-то в начале девяностых.
— Да. Лолита. Полное её имя было — Мария де лос Долорес Диаз. А Лолита — это сокращённое от имени Долорес.
— И что было дальше?
— А дальше мы перебрались в Нью-Йорк, а после на деньги наркобарыг купили машину, оружия и рванули на Запад. По дороге на нас в лесу напали местные гопники. Меня вырубили прикладом по голове. Лолита умудрилась вырваться. Зарезать одного и выстрелить в другого. Но и её при этом ранили. Я смог довести её к родственнице в маленький городок в Штате Миссури. Но там произошло одно неприятное событие. Когда меня не было рядом, дом подожгли. Лолита погибла.
— Прости! — неожиданно вступила в разговор Алёна. — Я не должна была так говорить про неё.
Она смотрела на меня в упор, а в глазах её стояли слёзы.
— И ты меня прости! Я погорячился, когда поднял на тебя руку.
Она бросилась мне на грудь и заплакала. Я гладил её по голове и успокаивал, шепча ей на ушко всякую подобающую такому случаю ерунду.
— Ладно. Рассказывай дальше. — вывел меня из минорного состояния брат.
А что дальше… Дальше я по дороге нейтрализовал двух гопников, которые пытались ограбить магазин на заправке. Там-то я и назвался Айвеном, когда спросили про имя.
— Айвен — это от имени Иван, если его читать по-английски? — спросила Алёна.
— Типа того. Просто не хотел называть никаких своих имён.
— У тебя их много?
— Теперь много. Сперва был Александром или Алексом. Потом по документам британского парнишки значился Декстером Морганом Мурманом. А после мне сделали документы на имя Готлиба Штилльмана.
— О… Выходит, что теперь тоже, как и мы — немец. — усмехнулся Лёшка.
— А вы — немцы?
— Типа того. Из Поволжья и Оренбурга. Ведь именно там ещё со времён Екатерины селились немцы-поселенцы. Скрываясь от всяких религиозных гонений.
— Каких гонений?
— А в Европе с давних времён вечно ищут еретиков, чтобы сжечь их на костре. Ну, вот и сбегали от них люди. Кто в Америку, кто в Россию. Мы же под этой легендой сюда и попали.
— А имена какие?
— Свои оставили. Мы же ведь, типа, из русских немцев. Я и Маринка — Громовы. А Алёнка — Тихая.
— Ну, да. Она — Тихая, а я тут Штилльман.
— Если коряво переводить, то тоже получится Любимый Богом Тихий Человек. А сюда-то ты как попал, Готлиб? — съёрничала Алёна.