Особо опасны
Шрифт:
— Какой же ты зануда, Бен.
Помимо всего прочего, кое-чем я буду заниматься и с тобой, между прочим.
— Ну ладно. А называться-то как это шоу будет?
Господи, ну что за вопрос!
О.
Вытащив черную кредитку Паку, О нежно похлопала по ней, совсем как Мадонна, когда она отшлепала на концерте парня из подтанцовки. Затем девушка направилась в салон «Хосе Эбер» и, назвавшись маминым именем, записалась на стрижку, краску и укладку. После этого она посетила спа, где ей сделали маску для лица и заново наложили макияж.
Бен
Приятно покидать мячик, решили они. Выпустить пар, обдумать все хорошенько, решить, что же им делать дальше.
Типичный момент механизма fight-or-flight. [37] Угадайте, кто предпочел драться, а кто — бежать?
— Надо им послать тыквы Алекса и Джейми обратно по почте, в коробках из-под хлопьев, — сказал, как можно было бы догадаться, Чон.
37
Fight or flight( англ.,дословно «бей или беги») — реакция нервной системы, впервые описанная ученым Уолтером Брэдфордом Кэнноном. Его теория гласит, что организм, сталкиваясь со стрессовой ситуацией, угрожающей здоровью или жизни, начинает вырабатывать адреналин, в результате чего тело человека готовит себя к бегству либо к борьбе.
Сет, атака, убойный мяч.
— А мне кажется, нам лучше уехать на какое-то время, — возразил Бен.
Удар с лету.
— Ну и где мы найдем место, где они нас не найдут?
Еще удар.
— Я полно таких дыр знаю.
Опять удар с лету.
Бен и впрямь мог назвать хоть дюжину крошечных деревень в удаленных странах третьего мира, где они могли отсидеться и прекрасно провести при этом время. Больше всего его привлекала мысль уехать в маленькую и очень симпатичную деревню Сумбава на одном из индонезийских островов.
(И там они будут сидеть тихо-тихо, как мышки.) В зеленых джунглях и на белоснежных пляжах.
Окруженные милыми, хорошими людьми.
— Начнешь бежать, так никогда и не остановишься, — заявил Чон.
Убойный мяч.
— Это всего лишь клише из поганых фильмов, — возразил Бен. — На самом деле бегать весело и полезно для сердечно-сосудистой системы. Останавливаться вообще никогда не надо.
Удар с лету.
— У меня есть пара старых знакомых, — не сдавался Чон, — еще из прошлой жизни. Их услуги, конечно, обойдутся в копеечку…
И еще раз удар с лету.
— В лучшем случае это лишь отсрочит неизбежное, — ответил Бен. — Если они не смогут нас найти, то не смогут и заставить делать то, что нам не по душе. Мы не навсегда уедем, на какое-то время. А уж к тому моменту, как нам осточертеют путешествия, они наверняка уже перебьют друг друга и с нами будут разговаривать уже совсем другие люди.
Убойный мяч.
Чон не стал поднимать с песка мяч.
Все-таки Бен так никогда и не поймет.
Он думает, что, ведя себя благодушно и дружелюбно, он оказывает своим врагам услугу. Когда на самом деле только делает им хуже. А почему? Потому что был один
Если дашь другим повод считать себя слабаком, рано или поздно тебе придется этих людей убить.
Патрон картеля Баха тоже так думал.
Правда, с одной маленькой поправкой: патрон был вовсе не патроном, а матроной.
Когда Елена Санчес Лотер взяла в свои руки руководство картелем Баха, многие мужчины лишь по факту ее пола сочли, что она — человек слабый.
Сейчас почти все эти мужчины мертвы.
Она не хотела их убивать. Ей пришлось. И в этих убийствах она винила себя. Потому что первого мужчину, выказавшего ей неуважение, она простила. И второго, и третьего. Вскоре все посыпалось — то и дело внутри картеля вспыхивали конфликты и кровавые разборки. Вражеские картели Синалоа и Залив стали пытаться отбить ее территории. Все проявления жестокости и насилия она списывала на их счет.
Глаза ей открыл не кто иной, как Мигель Арройо, он же Ладо — холодный, как камень.
— Ты позволила людям думать, что тебе можно возражать, — прямо сказал он ей. — Что им за это ничего не будет. И это ты виновата в том, что вокруг творится. Если бы ты сразу оторвала голову первому, кто тебя ослушался, тебя бы сейчас боялись и уважали.
Елена понимала, что он прав, и признала свою вину.
— Ну и что мне теперь делать? — спросила она.
— Воспользуйся моими услугами, — предложил Ладо.
Так она и сделала.
Как говорят, после этого Ладо поехал прямо в бар в Тихуане, которым владел narcotraficanteпо прозвищу Эль Гуапо — смельчак.
Усевшись за стол рядом со своим старым приятелем, Ладо заказал пиво.
— И что мы за мужики такие, — заговорил он, опустошив кружку наполовину, — раз позволяем бабе собой руководить?
— Ты, может, и позволяешь, — ответил Эль Гуапо и оглянулся на восьмерых своих телохранителей, — а мне на нее наплевать. Эта putaможет у меня отсосать.
Ладо выстрелил ему в живот.
Прежде чем удивленные телохранители успели что-нибудь сделать, в бар ввалились десять вооруженных пулеметами громил. Охранники послушно бросили свои пушки на пол.
Вытащив из-за пояса нож, Ладо склонился над корчащимся Эль Гуапо и стащил с него окровавленные штаны.
— Этот хуй ей отсосать? A, cabron?
Легкий взмах лезвия, и Ладо повернулся к охране:
— Ну что, кому еще отсосать?
Желающих не нашлось.
Засунув отрезанный член Эль Гуапо в рот, Ладо заплатил за пиво и ушел.
Вот такая история.
Правдива она или нет — неважно. Главное, все верили, что так все и было. Неоспоримым является и тот факт, что в течение следующих двух недель в городе были обнаружены семь трупов. Изо рта у них торчали отрезанные гениталии.
А Елена заполучила новое прозвище.
La Reina,что в переводе с испанского значит «королева».
«Очень жаль, — думала она, — что так выходит — мужчины сами учат, как с ними надо обращаться».