Особо опасны

Уинслоу Дон

62

О поехала в торговый центр «Саут-Кост Плаза».

В Мекку и Медину всех южнокалифорнийских паломников, священное место, где ждут жертвоприношений их божества:

Аберкромби и Фитч, Армани, обувь Альдо, Адриано Голдшмайд, Америкен Игл и Американ Экспресс, Анн Тейлор и Анн Фонтейн;

Баккара, Бэлли, Баленсиага, Бэнг и Олуфсен, Банк Америки, Банана Репаблик (нарочно не придумаешь), Блумингдейл, Бордерс, Брукс Бразерс, Брукстоун, Булгари;

Валентино, Ван Клиф, Версаче,

Викториас Сикрет, Викториас Сикрет Бьюти, Вахус Фиш Тако (см. «серфинг»), Вильямс-Сонома, Вольфганг Пак;

Годива, Гуччи, Гесс;

Де Бирс, Дель Тако (а эти-то что тут забыли?), Дисней-стор, DKNY,Дольче и Габбана;

Зара;

Ив Сен Лоран;

Каше, Картье, Клоэ, Кристиан Диор, Клейм Джампер;

Ла Перла, Лакост, Лалик, Лимитед (вот ни капли иронии);

Мэйси, Макдоналдс (см. Тако, Дель), Миу Миу (это еще что за херня?), Монблан;

Нью Бэлэнс, Найк, Нордстром;

Ойлили, Оптика, Ориджинс, Оскар де ла Рента;

Пиаже, Пионер, Порш-дизайн, Прада, Пьюр Бьюти (Чистая Красота, как же);

Ральф Лорен, Рандони Фирензе, Ресторейшн Хардвейр, Ролекс, Рум энд Борд («Полный пансион». Они это серьезно);

Сакс, Сальваторе Феррагамо, Сассун, Сирс (Сирс?), Смит и Хокен, Сони, Сангласс Хат, Сюр ля Табль, Свотч;

Тэлботс, Тин Вог, Территори Эхеад, Тиффани, Тиндер Бокс («Пороховая бочка» — да неужели?);

Фасоннабль, Фенди, Фоссил, Фреш (честное слово!);

Хьюго Босс;

Эмилио Пуччи, Эрме, Эрменегильдо Зенья, Эскада;

И еще тьма менее значимых божеств и святых.

63

О была истово верующей.

Будь у нее деньги, она бы посещала свои святыни хоть каждый день. Мы уже говорили, что она обожает ходить по магазинам? А говорили, что, вполне возможно, смысл всей ее жизни сводится к магазинам? Мы это не по злобе душевной говорим — О и сама это признает.

— Я хожу по магазинам, — призналась она как-то Бену, в очередной раз превысив лимит по своей кредитке, — потому что мне больше нечем заняться. Работы у меня нет, хобби тоже, цели в жизни тоже отсутствуют. Так что я покупаю вещи. Это я делать умею и люблю. Да и вообще, после шопинга я всегда себя отлично чувствую.

— Ты пытаешься заполнить внутреннюю пустоту поверхностными, неважными вещами, — ответил Бен.

(Буддист-лицемер.)

— Вот-вот. Я себя не уважаю, зато украшаю.

— Вещи не вернут тебе любовь бросившего вашу семью отца и не заставят твою буйную мамашу тебя уважать, — продолжил Бен, этот настырный плод любви двух психотерапевтов.

— Платные психотерапевты всегда мне это говорят, — ответила О. — Но я что-то никак не могу понять, какой из магазинов торгует и Любовью бросившего семью отца и Уважением безумной мамаши?

— Любой, — ответил Бен.

О меняла психотерапевтов чаще, чем некоторые

люди перчатки. Даже чаще, чем она сама меняла перчатки. С их помощью она прекрасно объяснила себе всю свою жизнь — и то, что Паку чувствует себя виноватой в том, что не смогла обеспечить своей маленькой дочке нормальный дом, и потому пытается возместить это удушающей гиперопекой; и то, что Паку до чертиков боится старости и потому хочет, чтобы ее дочь всегда оставалась зависимой и беспомощной — ведь взрослые, самостоятельные дочки бывают только у старых теток.

— Это все Паку виновата, — заявила О.

— Виновата Паку, а отвечать тебе, — пожал плечами Бен.

(Проповедник-моралист.)

Бен уже все перепробовал. Он предлагал О завести какой-нибудь бизнес, но та отказалась — неинтересно. Он хотел оплатить ей любые занятия — живописью, музыкой, фотографией, чем угодно, но О на все это было наплевать. Он даже как-то позвал ее с собой за границу, работать в благотворительном обществе, но…

— Это твоя жизнь, Бен, — ответила О. — Не моя.

— Такая работа, особенно если не обращать внимания на отсутствие всяких благ цивилизации, приносит огромное удовлетворение.

— Не мне.

— Ты же не пробовала. Как знать, может, тебе понравится?

— Возможно. А как в Дарфуре с магазинами?

— Хреново.

— Видишь ли… — протянула О, изучая свое отражение в витрине, — …вообще-то говоря, человека вроде меня человек вроде тебя должен попросту ненавидеть. Но я такая милая, что ты меня любишь. А еще у меня отличное, хоть и немного странное, чувство юмора, я предана своим друзьям, как верный пес, у меня смазливая мордашка, но маленькие сиськи, зато в кровати я настоящий ураган. И вот из-за того, что ты, Бен, такой же верный пес, как и я, ты меня и любишь.

Бену нечего было на это возразить. О была права.

Однажды на О снизошло озарение, и она придумала, чем бы могла заняться в жизни. Кем работать.

— Здорово, — обрадовался Бен. — Ну и кем же?

Ему не терпелось узнать.

— Звездой своего собственного реалити-шоу, — объявила О.

— И о чем будет это твое шоу?

— Как о чем? Обо мне!

— Ну это ясно, но заниматься-то ты чем на нем будешь?

Типа, какими делами.

— За мной целый день будет ходить оператор, — объяснила О, — и снимать, как я живу. Получится что-то вроде «Реально реальной жизни в Лагуна-Бич». Девушка, которая изо всех сил пытается не превратится в реальную домохозяйку округа Орандж.

(О не раз уже предлагала сделать реалити-шоу, посвященное Паку с ее подружками, под названием «Реальные дырки домохозяек округа Орандж».)

— Нет, ну а заниматься-то ты чем будешь весь день? — настаивал Бен. Единственное, в чем он был уверен — что операторам, работая с О, рано вставать не придется.