Особое задание

Прудников Михаил Сидорович

– Соглашайтесь, и никто ничего не узнает, - тихо и монотонно продолжал гитлеровец.
– А когда кончится война, все забудется.

Столяров и Колос сначала узнали от Зотова сведения, необходимые в первую очередь для Готвальда: расположение различных служб в школе, клички курсантов, фамилии преподавателей.

Зотов теперь рассказывал все - подробно и охотно.

Результат показаний переслали через Шерстнева Солдатенкову. Столяров также просил Тимофея передать врачу, чтобы тот под любым благовидным предлогом задержал Валентина в больнице

как можно дольше.

Солдатенков тогда благополучно вернулся из Выпи.

Шофер, напуганный до полусмерти угрозами партизан достать его хоть из-под земли, если он проболтается, молчал. Время от времени врач при встречах с шофером ловил на себе его взгляд, то ли настороженный, то ли восхищенный. Солдатенкову некогда было разбираться в настроении своего спутника по поездке в Выпь, но что-то подсказывало доктору - шофер не предаст.

У Столярова тем временем появилась надежда, что удастся взорвать школу, прежде чем Готвальда выпишут из госпиталя. Надежда эта появилась неожиданно.

Как-то Алексей спросил Зотова:

– Скажите, есть ли в школе человек, на которого можно было бы положиться?

Курсант долго молчал. Потом наконец проговорил.

– По-моему, есть. Беглов. Евгений Беглов.

– Кто он? Курсант?

– Нет. Оружейный мастер.

– Вы хорошо его знаете?

– Да, мы знакомы довольно близко. Мы тут в городе ухаживали с ним за двумя родными сестрами.

Когда я получал увольнительную, мы с ним встречались в доме этих сестер. Да и в школе тоже. Мы с Бегловым дружили. Если, конечно, можно с кем-нибудь дружить в таком гнусном месте.

– Почему вы думаете, что Беглов человек надежный?
– спросил Алексеи.

– Это трудно подтвердить фактами. Мне всегда казалось, что он ненавидит немцев, хотя, разумеется, откровенно мы с ним на эту тему не говорили.

– А почему вам это казалось?

– Не знаю. А впрочем, подождите... Как-то совсем недавно до этого случая со мной мы с ним вечером стояли на берегу озера. Смотрим, прямо над школой появились самолеты. Наши! Мы их узнали еще по гулу.

Посыпались бомбы. И все мимо, мимо, мимо. Так ни одна в школу и не попала. Все в озеро. Мой приятель даже выругался от злости. А потом говорит: "Эх, хоть бы нашелся человек, который навел бы эти самолеты на цель".

– Мгм...
– Столяров задумался.
– Вы знаете, что случится, если вы наведете нас на провокатора?

– Догадываюсь, - твердо ответил Зотов.
– Беглов не провокатор, в этом я уверен. Не знаю только, согласится ли он с вами сотрудничать. Думаю, что это зависит только от вас.

– Где можно встретиться с вашим приятелем?

– В городе у наших подружек. Сенная, тридцать девять. Спросить Галю или Клаву. Он бывает у них часто, он не курсант, за ним не так строго следят.

Когда ушли из лазарета, Алексей сказал Колосу:

– Нужно срочно встретиться с Шерстневым. Поручаю это тебе. Пойдете вместе с Тимофеем к этим сестричкам, а лучше, если Тимофей один сходит. Передашь ему адрес.

Субботним

вечером Шерстнев постучал в дом номер тридцать девять на Сенной улице. Перед этим он внимательно осмотрел одноэтажное деревянное зданьице.

Сквозь щели плотно закрытых ставен пробивался слабый свет.

– Кто там?
– спросил за дверью женский голос.

– Полиция!

Тимофей, потопав по крылечку, обил снег с валенок и вошел следом за девушкой лет двадцати пяти в просторную комнату с низким потолком и кроватью с огромной горой подушек. За столом сидели еще одна девушка и парень в куртке немецкого солдата, но без знаков различия. Густая копиа волос падала ему на лоб. В руках у парня была гитара.

– Прошу документы, - строго сказал Шерстнев.

Первым протянул свое удостоверение парень.

– Так, Евгений Сергеевич Беглов, тысяча девятьсот двадцать первого года рождения, - пробормотал Шерстнев, листая паспорт.
– Прописан в поселке Струево.

А здесь, в городе, как оказались?

– Да. вот, к знакомым в гости пришел, - насмешливо сощурившись, ответил Беглов.

Он не боялся полицейских обходов: сотрудников Блестковской школы не смели затрагивать местные власти.

Не возвращая удостоверения парню, Шерстнев так же тщательно проверил документы у девушек и затем сказал Беглову:

– А вам придется пройти со мной.

– Это почему же?
– удивился парень.
– Документы у меня ведь в порядке.

– Это мы проверим, - с угрозой в голосе пообещал Тимофей.
– Пойдемте.

Девушки тревожно переглянулись.

– Господин полицейский, что же вы от нас кавалера единственного уводите?
– кокетливо начала было одна из них, но, увидев неприступное выражение на лице Шерстнева, осеклась.

– Может, сами бы посидели у нас, чайку попили, - залепетала другая, но тоже смолкла.

Беглов протестовал бурно. Он совал Тимофею какие-то бумажки, пропуска. Но Шерстнев стоял на своем. В конце концов, ворча и огрызаясь, оружейный мастер накинул немецкую шинель без погон и вышел вместе с Тимофеем на крыльцо.

Ночь была тихой и лунной. Шерстнев и Беглов шли по теневой стороне улицы, увязая в глубоких сугробах.

Сильно подмораживало. Снег под ногами скрипел.

– За каким чертом я вам понадобился?
– снова взорвался Беглов.
– Вы же прекрасно знаете, что под меня не подкопаешься. Я работаю в немецкой организации. Да еще в какой! Вы же прочитали удостоверение.

Наша школа полиции не подчиняется. Что вы ко мне привязались?!

– Идите за мной, там узнаете. Нечего болтать, - приказал Шерстнев и свернул в пустынный двор большого дома.

Беглов удивился, но, поколебавшись, последовал за Тимофеем.

Здесь, во дворе, было темнее, чем на улице. Высокие кирпичные стены стискивали его с трех сторон. Вдруг из тени вышел коренастый человек и направился к Беглову и Шерстневу. Беглов отшатнулся и хотел было бежать, но Тимофей схватил его за рукав шинели.