Особый дар
Шрифт:
Он выиграл еще пару раз, потом вдруг решил, что довольно, развернулся, открыл дверь и пропустил меня вперед.
– Это было сногсшибательно! – восхищенно нарушила я наше молчание. – Почему ты не стал играть дальше?
– Автомат был пустой, ни больше ни меньше, – спокойно ответил Арманд.
– Пустой? – пораженно спросила я. – Откуда ты знаешь?
– Я могу телекинетически потрогать предметы, которые не вижу. Как будто я их держу в руке.
Я вздохнула.
– Ну да, конечно. Можно было догадаться.
– С этими автоматами так мало выигрываешь, – невозмутимо продолжал
– Тогда пойдем искать казино, – предложила я. – А утром ты будешь миллионером, сможешь заказать чартерный рейс и поехать, куда тебе вздумается.
Арманд криво улыбнулся.
– Боюсь, это не так просто, как кажется.
– Хорошо, но что ты собираешься делать в таком случае? Мы же не можем всю ночь шататься по городу.
– Гмм. У нас ведь еще есть два билета в Дрезден, не так ли?
– В Дрезден! – ахнула я. Я надеялась, что он откажется от этой затеи. – Господи, что ты там забыл?
– Дрезден хорош тем, что он далеко и расположен прямо на границе с Польшей и Чехией. Там много возможностей.
Я покачала головой.
– Забудь об этом. После того, что ты тут натворил, они уж точно усиленно охраняют вокзал – как швейцарский банк.
– Возможно, – кивнул Арманд. – Но прежде чем выкинуть билеты, я бы охотно в этом убедился собственными глазами. – И он пошел быстрее.
– Что это значит? Куда ты?
– Назад, на вокзал. Пойдем!
Он сошел с ума. Он сам себя губит. Но, что касается меня, то в конечном итоге это был его побег. Мне не должно быть до этого никакого дела. Главное, что это безумное приключение подходило к концу. Мне было почти все равно, каким образом оно закончится.
Глава 8
– Ну вот, пожалуйста, – торжествовала я. – Полиция повсюду, насколько хватает глаз. Совершенно бесперспективно пытаться туда войти.
Мы на значительном расстоянии обошли вокзал, тщательно следя за тем, чтобы ни у кого не вызвать подозрений. Тогда я в первый раз увидела вокзал снаружи. Это было большое неуклюжее здание, построенное из тяжеловесных тесаных камней, словно вытянутая в длину крепостная стена.
На верхушке вокзальной башни вертелась светящаяся неоновая эмблема «Мерседеса», а перед вокзалом в несколько рядов бушевало уличное движение. Один за другим мы постепенно обследовали все входы в здание, которых было достаточно много, некоторые вели на вокзал прямо из сети подземных переходов. Небольшие входы были заперты тяжелыми металлическими дверями, наскоро нарисованные таблички указывали ближайший вход. Там же стоял, как минимум, десяток полицейских, вооруженных с головы до ног, с устрашающими радиопередатчиками на голове, микрофоны прикреплены так, что висят прямо у рта. Казалось, что каждый из них должен постоянно извещать начальство о состоянии своего здоровья.
Полицейские останавливали всех юношей и проверяли у них документы.
– Зачем их так много? – рассуждала я вслух. – Неужели они думают,
Арманд кивнул:
– Во всяком случае, я сомневаюсь, что этим людям что-нибудь объяснили.
– Но они, должно быть, очень удивлены. Такая широкомасштабная операция из-за одного-единственного юноши – не слишком ли велик риск, что кто-то станет задавать ненужные вопросы? Что таким образом может просочиться кое-какая информация?
– Сотрудники института идут на это, потому что опасаются, что кому-нибудь удастся меня найти раньше них.
– Кому? – изумилась я.
Арманд потеребил свой парик.
– В институте постоянно боятся, что какого-нибудь одаренного парапсихологическими способностями человека похитят. Возможно даже, у них есть на то основания. Насколько я понял, это обычная история: одна страна крадет у другой таких людей. Один из моих опекунов как-то рассказал мне, что их организация нащупала еще одного телекинета, в Южной Африке, но, прежде чем они успели его оттуда вывезти, другая секретная служба увела его у них из-под носа.
– Значит, они боятся, что ты можешь перейти в другую подобную организацию?
– Можешь с кем угодно поспорить, что уж этого они точно боятся, – ожесточенно кивнул Арманд. – Хотя совершенно напрасно. Никакими силами в мире невозможно заставить меня живым попасть в какой бы то ни было научно-исследовательский институт.
Он замолчал, прикусив нижнюю губу, посмотрел на полицейских в полной амуниции за железными ограждениями и сказал:
– Eh bien [4] ,видимо, мы должны придумать что-нибудь еще.
4
Ну хорошо (франц.).
Я внимательно оглядела его.
Мы? Мыничего не должны. Я не сомневалась, что существует миллион возможностей уехать из Штутгарта. Просто для меня было важно, чтобы все обходные пути вели куда-нибудь поближе к дому, а не в далекое путешествие за пятьсот километров.
Арманд направился к застекленному стенду, где висело расписание движения поездов и карта Штутгарта и его окрестностей. Пока он их изучал, я на некоторое время погрязла в расточительных мыслях перед витриной магазина и разглядывала непристойно дорогие, сказочно неудобные платья, цветные фарфоровые фигурки и эксклюзивную хрустальную посуду. Складывалось ощущение, что это все вещи из другого, совершенно чужого мира.
Я все ждала, что откуда-нибудь на нас бросятся полицейские. Мне казалось странным, что вокзал так усиленно охраняется, а все, что вокруг, – практически нет. Короче говоря, я бы сама все организовала гораздо лучше, сказала я себе. Я была очень раздражена.
– Я знаю, что нам делать, – сообщил вдруг Арманд.
Я посмотрела на него. Его торжествующая улыбка не предвещала ничего, что бы мне могло понравиться.
– Да? И что же? Ты хочешь угнать самолет? Или автобус?