Особый курьер
Шрифт:
– Понял, сэр, – не отрываясь от своих записей, кивнул капитан. Он щелкнул переговорным устройством и передал приказ Шепелеву.
Загудел зуммер адмиральской связи.
– Генерал Легмар, сэр.
– Генерал, какого хрена вы там спите?! У астероидного пояса атакован наш транспорт!
– У нас не хватает машин, сэр. «Харрикены» связывают нас.
– Но ведь у вас есть резерв!
– Там одна молодежь, сэр. Если выпустить их в бой, мы потеряем и людей, и перехватчики!
– Они знали, на что идут, генерал, так
– Слушаюсь, сэр.
– А в качестве поддержки я передам в ваше распоряжение восемь ракетных катеров. – И адмирал, не прощаясь, положил трубку.
Не успел Легмар перевести дух, как поступило сообщение разведчиков:
– Авиация, принимайте информацию: с направления 34-58-34 идет группа из двадцати машин, подлетное время около двенадцати минут, и еще пятнадцать бортов подходят с направления 03-89-71. Подлетное время – восемнадцать минут. Кто принял?
– Капитан Джетс.
– Удачи вам, капитан.
Сразу за сообщением разведчиков на открытой волне появился Ли Вайдер:
– Сэр, докладывает четыре – ноль один. Атаку мы отбили, но от группы Портера осталось четыре машины, да и те инвалиды.
– Возвращайтесь назад, главное сейчас – сберечь людей.
– Понял, сэр. Возвращаемся.
Капитан Джетс наконец разогнул спину, зевнул и сказал:
– Кажется, я разобрался, сэр.
– Ну говори.
– Они «играют» партизанскую схему, и следующий удар будет нанесен в сердце эскадры, одновременно с массированным отвлекающим ударом.
– Сражение при Катце?
– Да, сэр, что-то в этом роде.
– Ну, тогда действуй.
Капитан взялся за рацию и, вызвав командиров двух резервных групп, приказал им готовиться.
81
Истребители противника волна за волной накатывались на эскадру адмирала Броуди, с каждым разом все глубже погружаясь в построение ее судов. Противник не имел судов мощной артиллерийской поддержки и делал ставку на массированную атаку палубной авиации.
«Харрикены», «робберы», «фаердоги» «чистили» суда республиканской эскадры, проносясь словно стаи хищных пираний, снося с судов датчики, антенны, радарные экраны и все остальное, что позволяло судну ориентироваться в пространстве.
«Иксландеры» генерала Легмара, как могли, пытались помешать разбойничьим ордам, но на каждый перехватчик наваливалось по десятку судов противника, и «иксландеры» один за другим гибли, унося с собой по нескольку судов противника.
Пушки крейсера «Маруш» молчали, поскольку противник пока еще находился вне досягаемости их снарядов. Штурманы уже рассчитали точку, откуда можно начинать стрельбу, но до нее еще нужно было добраться, отбиваясь от неисчислимых орд штурмовиков и истребителей противника.
Совместными усилиями перехватчиков и ракетных катеров удалось отбить несколько атак.
Под прикрытием ракетных катеров «иксландеры» получили возможность вовремя заправляться и снова вступать в бой.
Внутри эскадры происходили перестановки – беззащитные разведывательные суда перемещались внутрь построения, а на «поверхность» выдвигались корабли огневой поддержки, оснащенные зенитными артустановками.
Поняв, что эскадра сумела провести перегруппировку, палубная авиация противника ушла к базам, чтобы лучше приготовиться к нанесению новых ударов.
82
Противник уходил и возвращался снова, накатываясь на эскадру извергавшими огонь волнами. Однако, натыкаясь на зенитный огонь и умелые контратаки перехватчиков, машины противника горели десятками и поворачивали назад, не в силах пробиться сквозь стену сплошного огня.
Пилоты Легмара работали на износ, и их «иксландеры» были покрыты слоем сажи, оседавшей в ледяном космосе на броне перехватчиков.
Не выходя из кабин, пилоты получали горячий чай, сигарету и пару минут передышки. Но едва механики заканчивали заправку, бумажный стаканчик летел прочь, «фонарь» кабины закрывался, и транспортный стол с перехватчиком исчезал под полом, чтобы через полминуты вытолкнуть боевую машину в космос – часто прямо в пекло разгоревшегося боя…
Генерал Легмар оставался на боевом посту. Он сидел, подперев кулаками голову, и наблюдал за капитаном Джетсом, который управлял движением оставшихся двадцати четырех судов.
«Странное дело, чем больше потерь, тем легче работать, – размышлял генерал. – Ни тебе очереди на перезарядку, ни вала сообщений о том, что тот горит, а этот вышел из строя. Полный покой и порядок».
Вопреки опасениям Легмара, молодые пилоты погибли не все. В условиях сложного позиционного боя им, конечно, так бы не повезло, но в бою, похожем на рукопашную схватку, мастерство не играло особой роли. И опытные асы, и вчерашние курсанты выбывали из строя практически в равных пропорциях.
Когда стреляют со всех сторон, особенно не полетаешь. Суда противника атаковали так отчаянно, что их избыточный огонь поражал даже своих. Выжить в таких условиях было нелегко.
«Кто же у нас остался из «стареньких»? Ли Вайдер – молодец, несколько раз выручал других. Чакки Слайдер тоже уцелел, хотя и ранен. За жизнь Шепелева бьются медики, а Карагозян лишился руки. Портер, Грегори, Шато, Вильямс – их больше нет». Генерал вздохнул. Все эти люди были его гордостью. Их он посылал на самые трудные участки. Случалось, они гибли, такова уж солдатская доля, но никогда еще не бывало такой бездарной мясорубки, в которую из-за просчетов начальства были брошены его парни.