Особый склад ума
Шрифт:
Диана нащупала руку дочери и сжала ее.
— Тут что-то не так, Сьюзи, — пробормотала она. — Погоди-ка немного. Дай подумать.
— Что не так?
— Во-первых, мы знаем, что дверей с этой стороны две. Обычный черный ход, который мы видим и который ведет на кухню. Он ничем не отличается от другой такой же двери на задворках любого дома. Во всяком случае, выглядит так же. А во-вторых, как мы знаем, есть еще потайная дверь, которая ведет в музыкальную комнату. Нужно ее отыскать. Она, скорее всего, находится вон там, рядом с гаражом.
— Хорошо, — согласилась Сьюзен. — Двинемся
— Но меня тревожит и кое-что еще. Помнишь дом на отшибе, о котором рассказывал подрядчик? Он еще говорил, что его вообще нет на плане участка. Думаю, его нужно найти.
— Зачем? Ведь Джеффри в главном доме. Разве он…
— А затем, — принялась объяснять Диана, — что здесь что-то не так. Зачем кому-то следить, не приближается ли кто-то по лесу или по аллее? Зачем вообще нужна система тревожной сигнализации? Какой смысл устанавливать здесь, в этом штате, наисовершеннейшее и абсолютно незаконное по здешним понятиям оборудование? Только для того, чтобы удовлетворить свое любопытство? Нет, в это трудно поверить. — Она покачала головой. — Лично я могу представить себе лишь одну причину: оно нужно для того, чтобы выиграть время. Оно предупреждает о приближении полиции, хотя и не в силах от нее защитить. Это просто система оповещения об угрозе, которая должна помочь вовремя скрыться. Понимаешь? Иначе зачем она вообще нужна?
Ответ был очевиден.
— Действительно, — ответила Сьюзен. — Причина может быть только одна. Потому что если к отцу неожиданно нагрянут незваные гости, которые знают, кто он такой и чем занимается, то ему нужен запас времени, чтобы скрыться. Попросту говоря, сбежать.
Диана кивнула:
— Вот и я так думаю.
— Путь отхода, — продолжила размышлять Сьюзен. — Дэвид Харт, на встречу с которым Джеффри меня возил, когда мы с ним были в Техасе, сказал, что у него должен быть продуман путь отхода. Осторожный убийца должен контролировать все подходы к месту, где он совершает убийства.
Диана обернулась назад, вглядываясь в темноту позади себя.
— Так что находится позади дома, по словам подрядчика? — спросила она.
Сьюзен улыбнулась:
— Практически ничего. Дикая природа и никаких поселений. Горы и буераки. Так называемый заказник. Лесной массив, земли штата, которые тянутся на многие мили.
Диана продолжала всматриваться в черноту ночи, которая, казалось, затаилась позади них, а до того, когда они шли по лесу, подкрадывалась, преследуя их по пятам.
— А может быть, — проговорила она тихо, — это путь, по которому можно покинуть и сам этот штат.
И они отошли назад, подальше от света, окружающего дом, в самую чащу кустов и веток. Кусты росли здесь гуще, и казалось, будто множество костлявых рук хватает их за одежду, царапает и хлещет по лицу. Несмотря на ночную прохладу, обеим было жарко. От напряжения и, наверное, от страха. Сьюзен чувствовала себя так, словно ее засасывала зловонная трясина. Она барахталась, сражаясь с лесом, как будто тот был врагом. Свет из окон светил им в спину, и перед ними качались причудливые тени, темнели провалы и рытвины. Сьюзен выругалась вполголоса, заметив, что свитер зацепился за колючую ветку терновника, потянула, чтобы освободить, и,
— Сьюзен, с тобой все в порядке?
Та ответила не сразу. Она еще не пришла в себя и одновременно пыталась уместить у себя в голове сразу три вещи: сильный испуг, вызванный неожиданным падением, царапину на щеке, сделанную одним из шипов, и ощущение металла под правой рукой. Темнота мешала рассмотреть, что там такое, но Сьюзен, проигнорировав остальные ощущения, протянула руку и принялась ощупывать то, на что она наткнулась. Внезапно она почувствовала что-то острое, поранившее ей ладонь, и вскрикнула от неожиданной боли.
— Что там такое? — спросила Диана.
Сьюзен опять не ответила. Вместо этого она осторожно ощупала острие и нашла рядом второе, а потом и третье — все они были скрыты среди кустов и высокого бурьяна.
— Черт побери! — проговорила она. — Мама, посмотри-ка, что тут такое.
Диана опустилась на четвереньки рядом с дочерью. Сьюзен взяла руку матери в свою и помогла нащупать на земле ряд острых металлических зубьев.
— Как ты думаешь… — начала Диана.
— Мы на правильном пути, — заявила Сьюзен. — Представь себе, что ты убегала бы, а кто-нибудь за тобой гнался бы в автомобиле. Эти зубья проткнут любые шины. Поняла? Нужно быть еще осторожней, здесь возможны любые ловушки.
Еще через десять футов Сьюзен наткнулась на выкопанную канаву, непроходимую для автомобилей с низкой посадкой. Ее смог бы преодолеть разве что танк. Сьюзен оглянулась и посмотрела в сторону дома. Тот сиял всеми огнями ярдах, наверное, в ста от них. Можно было заметить, что деревья расступаются и к дому ведет что-то наподобие узкой просеки. Это тропа, подумалось ей, причем тропа, намеренно засаженная кустами, чтобы никто посторонний ее не заметил. Так что если точно не знать, где она проходит, то попадешь прямо в гущу терновника, как это случилось с ними. Но тот, кто хорошо с ней знаком, продвигался бы по ней с большой скоростью.
— Вот этот дом! — внезапно проговорила мать.
Сьюзен обернулась и, после того как ее глаза снова привыкли к ночной темноте, посмотрела в том направлении, куда указывала Диана. Примерно в двадцати футах от них находилось небольшое строение, которое было почти не видно из-за кустов и деревьев. Оно было приземистое и одноэтажное, высокие травы и папоротники были посажены так, чтобы скрывать не только его стены, но даже и часть крыши. Они медленно подошли к нему. Спереди находилась дверь гаражного типа. Сьюзен подошла к ней и остановилась.
— Здесь может оказаться ловушка, — сказала она. — Например, датчики сигнализации.
Сьюзен считала, что раз мысль о наличии сигнализации у нее появилась, то и отнестись к ней следует со всей серьезностью.
Диана между тем обогнула угол дома и стала пробираться вдоль стены.
— Здесь есть окно, — сообщила она дочери.
Сьюзен поспешила присоединиться к ней.
— Видишь что-нибудь? — спросила она.
— Да, — ответила мать. — Но немного.
Сьюзен прижалась носом к холодному стеклу и тоже принялась вглядываться в темноту.