Осознание. Пятый пояс

Игнатов Михаил Павлович

Я не сдержался:

— А-ха-ха!

Седой догнал меня, поравнялся, невозмутимо продолжил:

— А говорил, в одиннадцатый раз несмешно.

— Я…

Седой перебил:

— Неважно. Раз продолжаем лететь, то запомни, как бы ты ни был хорош, выдавать себя за Властелина не нужно.

— Но я…

Седой снова оборвал меня:

— Всё это уже слышал. Не получится. Да, полёты в городах под запретом. Но это в таких никчёмных городах обеспечивается не формацией или массивом, а лишь силой имени фракции-хозяина города. Будь уверен, когда

дойдёт до дела и схватки, ни один из Властелинов в городе не будет ходить пешком, просто потому, что полет — это свобода, в том числе и удара с неожиданного направления.

Мне только осталось признать его правоту:

— Понял.

— Раз понял, то называйся пиковым Предводителем Воинов.

Вспомнив, как сумел определить мое Возвышение дед Нулара, я спросил:

— А как быть с тем, что кто-то из Властелинов сумеет определить моё Возвышение?

Седой изумился:

— А когда ты хотел выдать себя за самого Властелина, тебя это не смущало? — я не нашелся, что сказать, а Седой уже махнул рукой. — Не обращай внимания на такие мелочи. Есть артефакты для скрытия Возвышения, есть техники для этого. Главное — сила, которую ты можешь показать, а с этим у тебя проблем нет. Вполне подходишь для Пикового Предводителя. Даже больше. Не каждый из таких идущих способен познать истинную Суть Стихии. Уверен, половина из Ян как раз такие.

— Та половина, которую ты одной рукой? Разрыв действительно так велик?

Седой поморщился, благо летел на расстоянии вытянутой руки и я отлично его видел:

— Малец, повторю, будь я лет на двадцать младше или не будь у меня моей седины, то так бы всё и случилось, но… — Седой развёл руками. — Не всё так просто. Да и одно дело рискнуть в авантюре собой, другое истинным мастером Указов.

Я напомнил:

— Я не истинный. Я могу лечить, могу в одиночку использовать составные техники и прочее. Называй меня уж боевым мастером Указов. Мне кажется, это правильней.

Седой окончательно скривился:

— А как всё было просто и ясно в миг, когда ты навалил первый вал големов. Я о таком, что в одиночку используют составную технику, только слышал, и то, байки. Из скольки хоть частей состоит эта твоя техника?

Помедлив, я честно сказал:

— Из одиннадцати.

Седой провалился вниз, через миг выровнялся, поднялся, покрутил головой и дальше летел молча. И хорошо. Потому что на следующий и вполне ожидаемый вопрос — как называется эта составная техника, я как бы затруднялся ответить.

По той простой причине, что не знал, есть ли у имперских фракций техника Барьер Прибоя. Не хватало ещё к горке моих странностей добавить разучивание техник сектантов. Лучше оставить эту технику безымянной. Вот такой странный был наставник — учил просто технике защиты. Свиток тоже был без названия.

Дальше мы летели молча. Пока мне не надоело и я не спросил:

— А что за травма у тебя?

Седой, явно ещё погруженный в себя, отстранённо переспросил:

— Какая ещё травма, Малец?

— Ну, ты зелье купил в городе у Пиатрия,

потом во время сражения ещё орал, что если бы, да кабы, сейчас вот седину вспомнил, не в первый раз, между прочим.

Седой огладил бороду, равнодушно сообщил:

— Последствия добычи Ключей. Одна из причин того, почему я так зову тебя в Орден.

— Получить такую же травму? За компанию?

Седой ожёг меня взглядом, рявкнул:

— Пройти спокойным шагом там, где мы пёрли, кашляя кровью и теряя товарищей!

Я промолчал. Можно было бы извиниться, но я не особо видел, за что. Седой сам продолжил разговор:

— Седина — это последствия сражения. Тяжёлого. Мы истратили всё до дна и почти победили, не хватало какой-то малости. Я добавил эту малость, считаю, заплатил невысокую цену, тем более что потом Орден сумел купить эликсиры и я восстановил потраченное. Травма меридианов — это последствия зоны запрета не только техник, но и даже обращения к силе Неба. Но либо так, либо все бы мы погибли в тот день. Я и отделался не так уж и дорого — остался жив, не стал калекой. Так, есть некоторые проблемы, на которые раз в год, в два года нужно обращать внимание. Зелье поможет на год забыть о меридианах.

Подумав, я предложил:

— Вообще-то, я неплохой лекарь и меридианы это как раз то, в чём я пару раз помогал людям. Да и себя лечил.

— Не будь у тебя таланта мастера Указов, я бы, может, и загорелся надеждой. А так, — Седой отмахнулся, — если хочешь, как-нибудь на пути в Орден глянешь на мои болячки.

Я хмыкнул и из вредности заметил:

— Если я соглашусь искать вторую невесту именно в Ордене.

Седой коротко хохотнул, но ничего не стал говорить. Так мы и молчали, пока он задумчиво не буркнул:

— Хм…

Впрочем, я сразу понял, о чём он. На горизонте поднимались к небу тонкие ниточки тёмного дыма. Но это лишь потому, что далеко, а так — город Ян горел.

— Малец, знаешь, я всё больше и больше переживаю о тебе, — раньше, чем я успел то ли возмутиться, то ли посмеяться, Седой продолжил. — Нужно бы надёжно подтвердить то, что ты погиб. Входить вдвоём совсем не выход, а подсказка для внимательных. Нужно разделиться.

Вот тут я изумился:

— Да ладно?

Седой ткнул вперёд, на дымы:

— Видишь? Как я и надеялся — в городе неспокойно. Может, в глазах того юнца Нулара его план и был хорош, но я чуток успел побродить по городу, послушать, о чём говорят люди, как себя ведут союзы. Кулаки не прогнутся под Ян так легко и просто, тем более что Нулар ошибся в главном — Дамзор — мёртв. Останься он в живых и улепётывай прочь из земель Ян, то у требований Нулара было бы больше веса, а так, тот своей смертью искупил часть вины, да и выглядит теперь всё не так однозначно, как Нулару бы хотелось. Вопрос можно было бы решить силой, но не сказал бы, что перевес во Властелинах у Ян так уж велик, а эти дымы ясно сообщают, что так решил не только я. Если Нулар надеялся, что у Кулаков не найдётся союзников, то он ошибался.