Осознание. Пятый пояс

Игнатов Михаил Павлович

— Седой, — процедил я. — Мне продолжить убегать от тебя?

— Понял, малец. Умолкаю. Почти. Если уж ты забрался в вещи этого слизняка, так, может, просто поищешь там контракт для моего этапа?

— А он там есть?

— А вдруг? Это будет гораздо проще, сделаю для тебя исключение, малец. Продемонстрирую тебе серьёзность своих намерений.

Здесь явно что-то было не то. Так легко дать мне власть над собой?

И тут я вспомнил старшего Тизиора, который буквально за несколько вдохов избавился от влияния

моего Указа и больше не позволил ничего мне сделать с ним.

Властелин Властелину рознь, слизняк Браут недавно это ясно показал.

Но ожидает ли Седой трёхцветный Указ, которым я смогу усилить печать контракта?

Я медленно кивнул:

— Уговорил.

Но зарываться сразу в поиски контракта не стал, продолжил думать о странности дальше, развернулся, искоса следя за Седым и неторопливо двинулся вперёд. Седой так же неторопливо повторил мои движения и заметил:

— Не в ту сторону, малец.

— В ту, ведь в той стороне Ян.

Седой махнул рукой:

— Да ну их. Давай в другую сторону, в земли Кимлот.

— Снова ты об этом? — я вздохнул. — Не пойму, кто убеждал меня, что Ян нужно наказать?

— Да пусть их, — отмахнулся Седой снова. — Ты боевой мастер Указов, не хочу я рисковать тобой ради такого пустяка.

— А твои вещи?

— Да пусть подавятся. Вернусь через пару месяцев сюда с парой друзей, может и не успеют продать.

— Не, — я покачал головой. — Идём к Ян.

— Ма-але-ец!

Я ответил так же.

— Се-едо-ой!

Глава 2

Контракта я, к сожалению, в трофеях не нашёл. Придётся обойтись допросом с Истиной.

Я понимал, как ненадёжно и даже смешно выглядят мои намерения — отыскать границу двух зон искажения силы Неба, Седой с артефактом в руке и я напротив. Даже я, не особо представляя возможности Властелинов, при виде этой сцены в голове тут же увидел три способа обмануть меня, выдернуть из зоны запрета техник и просто сломать сопротивление силой, невзирая ни на так внезапно усилившегося Призрака, ни на мои возможные трепыхания.

Представление. Мне был нужен Седой с его знаниями, Седому был нужен я с моими возможностями. И мы оба готовились поучаствовать в представлении.

Правда, всё равно оставались проблемы.

— Малец, да забудь ты про этих Ян.

— Наказание. Из всех добродетелей больше всего я чту справедливость.

Седой выругался себе под нос, я же в который раз задал всё тот же вопрос:

— Ты недавно уверял меня, что дюжина Властелинов семьи Ян тебе не противники. Что этих слизняков ты размажешь одной левой, тем более если я возьму на себя половину. Что изменилось с тех пор?

— Ты изменился. Влезть в хорошую драку вместе со слабым Предводителем за спиной? Легко. Случалось не раз. Рискнуть мастером Указов? Тоже легко. Нашему Ордену

и не нужны чистые таланты в нём, вполне хватает двух-трёх со смешанными и слабыми талантами сразу в двух Первых, чтобы поддерживать старые и создавать новые формации клятв.

Я невольно кивнул. Кому Седой это рассказывает? Я участвовал в восстановлении формаций воротной площади Академии. Мне ли не знать, что там требовались лишь мастера формаций и Массивов?

Поймал на себе пристальный взгляд Седого и, выругавшись про себя, кивнул ещё раз:

— Да, верю. И что с того?

Седой огладил бороду и продолжил:

— Мы ещё очень далеки от раскрытия второй тайны Древних, не можем записывать формации в кристаллы и накладывать их на носители одним движением, привыкли обходиться тем, что есть. Но ты истинный мастер Указов, а это меняет всё.

Я поспешил воспользоваться поводом и отвлечь Седого от моей ошибки, спросил:

— Так боевой или истинный?

— Называют и так и так, — отмахнулся Седой. — По мне, оба эти именования хороши, отражают суть твоего таланта, малец. С одной стороны, ты чистый, предельный талант Указа. С другой, совсем не нежный комнатный цветок, закалялся в битвах и в них ярче всего проявляешь свой талант.

— Так если я так хорош, хватит меня отговаривать и упрямиться. Идём к Ян.

Седой вдруг прищурился, вскинул руку и покачал пальцем, словно укорял меня.

— Я понял. Ты ужасно неприятный тип, малец. Ты из тех, кто терпеть не может, когда ему указывают. Интересно, конечно, что случилось в твоей жизни, что тебя так искривило, но боюсь, даже если ты перескажешь мне своё детство, ничего изменить уже не получится.

— Седой, — процедил я. — Тебя понесло куда-то не туда.

Постаравшись вложить во взгляд всё, что я о нём думаю, я развернулся и двинулся прочь. К городу Ян. По песку, который так напоминал песок моих родных мест. О детстве он решил меня расспрашивать, вредный, седой старикашка.

Седой двинул следом, бормоча, вроде как, под нос, но так, что я отлично его слышал:

— Отсюда и эта привычка делать всё наоборот. Я его уговариваю идти к Ян — он противится и сбегает сражаться с големами. Я прошу его пойти в Орден, он упрямится и разворачивается к Ян, от которых только что шёл прочь. За что мне такие муки?

Я не сдержался:

— В наказание за болтливость.

— Ты ещё по-настоящему болтливых не видел, малец.

— И за тягу к женщинам!

— А за это я почему должен быть наказан?

Я не ответил, лишь ухмыльнулся под нос, но улыбка тут же исчезла, потому как Седой продолжил нудеть за спиной:

— Понял. Это потому, что ты сам от них шарахаешься, в тебе говорит зависть, малец, это нехорошо, а как же справедливость?

Я выругался:

— Тебе поговорить больше не о чем?