Осознание

Левицкий Андрей Юрьевич

– Выходит, – проговорил Большой, устраиваясь рядом, – Альфа и нас хотел подчинить? Когда голова болела и помехи на ПДА шли?

Сил на беседу не было. Уставившись в потолок, Егор слабо кивнул и полез под куртку, за ПДА.

Картограф возился с мотором дрезины, пытался завести, но пока безуспешно. Ни Атила, ни Большой ничего в этом не понимали и в помощники не набивались. Мишку одолели мысли, и он стал ими делиться:

– И значит, снова попытается. Бр-р! Альфа, он как кукловод… нет. Он как сотня, тысяча кукловодов с одним разумом. Так

и свихнуться недолго!

Сзади раздался приглушенный лязг, будто хлопнула крышка люка. Атила обернулся и прислушался, но зашелестел стартер, под днищем дрезины зарычал мотор, глуша далекие звуки.

Дрезина вздрогнула и начала плавно набирать ход. Пол и сиденье, на котором устроился Егор, завибрировали. Картограф запрыгнул на дрезину, но садиться не стал – замер на передке, как капитан на носу корабля. Большой вцепился в подлокотники и оглянулся.

– И что, по тоннелю прям до «Ящика» доехать можно? – спросил он.

– Можно, – ответил Картограф. Попятившись, присел и взялся за рычаг управления скоростью.

Егор всмотрелся в темноту тоннеля, откуда они вышли к дрезине, и ему показалось, что там движется размытый человеческий силуэт. Сказать он не успел: впереди начало гулко стучать, будто кто-то ритмично колотил огромной кувалдой в металлическую стену или дверь. Стук, пока еще приглушенный, постепенно усиливался.

– Что это? – испугался Мишка. – А вдруг нас кто-то поджидает там, впереди?

Глава 12

Телекинетики

Такси Яна не стала брать – побоялась, что так ее отследят, да и денег особо не было. Выпрыгнув из маршрутки, она торопливо подошла к высотке «Русо-Вирта».

Пока ехала сюда, Яна заметила: в столице неспокойно. Москва и без того шумный, шебутной город, а сейчас она казалась еще и очень напряженной. Возле здания «Русо-Вирта» с полсотни демонстрантов стояли полукругом у входа, сдерживаемые охранниками. Протестующие держали наскоро сляпанный транспарант: «ВЕРНИТЕ НАШИХ ДЕТЕЙ».

Еще бы! – сообразила она. Сколько людей, подключенных к «Сталкеру» через шлемы и костюмы, сейчас лежат или сидят неподвижно, будто в кому впали… Странно еще, что волнения пока не разгорелись в полную силу.

Кое-как она протолкалась сквозь толпу, поднялась по ступеням. Под стеклянными дверями стояли два серьезных мужчины в темных костюмах, в холл они пропускали только по приглашениям.

У порога образовалась небольшая очередь жаждущих попасть на мероприятие, и Яна обескураженно пристроилась в хвосте. Она думала, хотя бы в холл здания проникнуть будет легко, а выяснилось, что даже с этим проблема.

Плана действий просто не было. Вот стоит она, вот здание, куда надо войти, а вот секьюрити по обе стороны от стеклянных дверей, за которыми гудит толпа в холле с высокими сводами… Что делать? Непонятно!

Очередь двигалась быстро, Яна приближалась к охранникам. Один низкорослый, ничем не примечательный, другой высокий и рыжеватый. Люди впереди показывали

им ярко раскрашенные картонки и проходили через турникет. Осталось два человека. Один… Что же делать? Остановят же!

Яна всегда боялась таких жизненных ситуаций, робела, ее дрожь брала… Все, она у дверей. Охранники вопросительно глядят на нее. Делать нечего – она стала рыться в сумке, понимая, как жалко смотрится.

– Девушка, вы бы заранее достали, люди ждут, – сказал низкорослый.

Рыжий напарник воззрился на нее заинтересованно. Яна запустила руку в сумку чуть не по локоть и, наконец, очень глубоко вдохнула, собрала волю в кулак и выдала, жалобно заглядывая в глаза Рыжему:

– Ой, нету… Потерялся.

– Тогда внутрь вам нельзя, – отрезал низкорослый.

– Но как же… – Она чуть не плакала, стыдясь, презирая саму себя и вспоминая, какая она в играх – решительная, блин, герла, командует мужиками, вся из себя крутая, стволами обвешана, стреляет, дерется, а тут… размазня, промокашка, курица в юбке!

– У меня… я… у меня он, правда, был. Я с медицинского, нам на кафедре несколько выдали… – залепетала она что-то совсем уж несообразное. Курица, курица, мокрая курица! Не мокрая – сухая, но от того не менее жалкая!

Рыжий сдержанно улыбнулся и вдруг выдал такое, от чего у Яны на душе разом посветлело:

– Ладно, идите.

Но низкорослый был непреклонным:

– Нет, без пригласительного мы не можем пропустить.

Рыжий взглянул на него, как на вошь, и отрезал:

– Спокойно, Игорек, пусть идет.

– Без пригласительного… – начал второй, вытягивая в сторону руку и преграждая путь.

– Я сказал – пусть проходит! – отбросив его руку, Рыжий пропустил Яну. И добавил тише, подавшись к ней: – Мы через десять минут сменяемся, я вас в холле найду, да, девушка?

– Да, конечно, – пискнула она счастливо и, презирая себя до кончиков каблуков, шмыгнула в гулкий многолюдный холл.

Яна была самой себе противна – это ведь просто унизительно, в какой ступор ее вгоняют подобные вещи! Почему другие красавицы уверены в себе, вертят мужиками, имеют их… не мужчины их имеют – они их! – а Яна такая рохля? Ведь в поезде с Ашотом и Гориллой получилось, а тут… Она тряхнула головой. Нет, тут тоже получилось, она в здании – что и требовалось доказать. Все, работаем дальше!

В холле шумела выставка достижений русовиртского хозяйства. Повсюду были витрины, раскладные стойки и столики, в высоких стеклянных колбах демонстрировались всякие девайсы. В другое время Яна изучила бы их всерьез – чего стоит один костюм для виртуального управления реальным автомобилем.

Также здесь стояли ярко раскрашенные полотняные киоски с нарядными девочками в синих мини-юбках, блестящих синих туфлях на каблуках, в жакетиках и беретах с лого «Русо-Вирта»: кружок земного шара, накрытый паутинкой, символизирующей Интернет. В киосках продавалась разная электроника, игровые приставки, костюмы, шлемы и прочее.