Осознание
Шрифт:
Мику начала играть. Первая мелодия была проверочной, не самой сложной, но для Эдварда все равно незнакомой, хотя многие ее узнали, судя по улыбкам и довольным восклицаниям. Таланты Мику в музыке казались действительно безграничными, всего с первых нот полностью приковывала к себе внимание всей аудитории, и оторваться от нее уже было невозможно.
Почти все песни, какие сейчас девушка вспоминала, Эдвард прежде не слышал и не знал, хотя слова почти сразу же западали в душу, и хотелось, чтобы все это не прерывалось. Вся эта тихая и спокойная атмосфера, где любимая девушка сидит рядом, прижавшись,
Эдварду оставалось только радоваться за них двоих и стараться подпевать в такт со всеми остальными, пока к нему не подсела Ульяна, уже успевшая где-то извозить все коленки и ладони в траве, но при этом невероятно довольная собой.
– Мику поет? – тихо спросила Ульянка, ткнув его локтем в бок, – Здорово, да?
– Очень, – он по привычке потрепал мелкую по макушке, – Отличное окончание этого дня. Завтра, наверное, буду с ними выступать на концерте.
– Ага, – мелкая, довольная как щенок, которого похвалили, посмотрела на него снизу вверх, – Там точно будет очень здорово. Да и на прошлой дискотеке тоже было очень круто, жалко только, что тебя самого там не было.
– В этот раз точно буду, – уверенно сказал Эдвард, когда девушки, одновременно бросив взгляд на него и переглянувшись между собой, затянули «Землян», снова вскрывая его душу знакомыми словами «и снится нам трава у дома…». Так и подавился незаконченной фразой.
– Хорошая песня, – Ульяна довольно задрыгала ногами, – Хорошо, что сегодня хотя бы в города не играем. Обычно Ольга Дмитриевна предлагает, а Славя ее поддерживает. А все остальные только торопятся быстрее выйти, чтобы потом в лагерь вернуться, пока еще не совсем темно.
Сейчас же они уже засиделись, за песнями время пролетало практически мимолетно, он сам даже не заметил, как небо потемнело, а солнце ушло за линию горизонта. Лес вокруг медленно погружался в ночь, становясь все мрачнее и темнее, только ярко освещенная костром поляна, где пионеры горланили песни, оставалась ярким островком света. И все же, сейчас лес вокруг не казался враждебным, вместо этого просто сменил свою окраску, накрывшись ночным саваном, да и теней стало больше, даже напрягаясь, Эдвард не мог почувствовать ощущения опасности, как раньше, оказавшись за пределами охраняемой территории.
– Кстати, Славя, – вспомнил о ней, оглянувшись по сторонам. – Где она?
Девушки не было видно поблизости. Среди поющих пионеров ее не было, хотя обещала подойти, и, извиняясь перед соседями, Эдвард осторожно, не привлекая к себе большого внимания, вышел из числа собравшихся, теперь уже оглядываясь во все стороны. Знакомых длинных желтых кос заметно не было, и по привычке уже начинал нервничать, сразу думая о самом плохом.
– Эд, ты куда ушел? – за руку его схватила Ульяна, – Там Алиса как раз петь начинает, пошли послушаем!
– Подожди, – придержал ее и, подождав, пока замолчит, – Славю не видела? Она вроде здесь была, но сейчас куда-то пропала, – на небольшой поляне укрыться от чужих глаз довольно сложно, но вокруг был лес, где один человек может спрятаться без особых усилий. Мысленно
– Славю? Нет, – покачала головой Ульяна, – Да ладно, может, ушла куда-нибудь.
– Ушла? Куда? – сразу спросил ее Эдвард, не дав убежать обратно, – Ульян, ты можешь предположить, где она сейчас может быть?
– А тебе есть дело? – хитро усмехнулась мелкая, – Ты же вроде как с Алисой…
– Это не обсуждается, – оборвал ее, не дав договорить, – Я за Славю волнуюсь.
– Думаешь, что-то могло случиться? – улыбка медленно сползала с лица рыжей, сообразившей, что сейчас Эдвард и не думает шутить, – Славя в прошлый раз тоже ушла пораньше с похода, отпросилась у вожатой. Эд, в тот раз все было нормально. Она просто решила тогда одна поплавать…
– С чего ты взяла, что поплавать? – поинтересовался он, направляясь к тропинке, ведущей к лагерю.
– Волосы у нее были мокрые, – девчонка ответила так быстро, что Эдвард сразу же сообразил, что соврала. Остановившись у деревьев, еще раз внимательно посмотрел на мелкую, покрасневшую еще сильнее. Ульяна выдержать такой взгляд не могла и почти сразу же отвернулась, – Ну ладно. Я в кустах пряталась, хотела шифера в костер кинуть, чтобы бабахнуло, но когда сама из лагеря возвращалась, встретила ее. Вот мне и стало любопытно, куда идет. Она на пляж пошла…
– Доведет тебя такое любопытство до проблем, рано или поздно. Я пойду проверю, – кивнул Эдвард, – просто мне надо убедиться, что с ней все в порядке. Если что лишнего Алисе ляпнешь… – за последнюю неделю он успел увидеть немало страшного и ужасного в этих местах, и привычного понимания безопасности этого лагеря уже не было. Здесь существовали люди и не совсем люди, какие могли причинить вред пионерам, и именно эти запавшие в память эпизоды никак не давали Эдварду успокоится и уверовать, что Славя просто пошла на пляж искупнуться.
– Ой, да не строй ты из меня такую, – и на этом месте Ульянка вдруг усмехнулась, – давай, я с тобой пойду. Заодно буду свидетельницей, что ты Алису бросать не собираешься.
– Я? Бросать Алису? – Он чуть не расхохотался, – Ульян, это настолько глупость, что даже озвучивать ее больше не стоит. Ладно. Пошли вместе, но только быстрее, пока нас вожатая не спохватилась.
Первая же тропинка снова вывела их к лагерю, к жилой части. Сейчас «Совенок» стоял словно вымерший, только в тех домиках, где жили младшие группы, кое-где еще горел свет, но на пустых аллеях и дорожках уже никого не было. Тишина успокаивала, настраивала на мирный лад, и Эдвард уже действительно начал задумываться, что переволновался после всего пережитого, и только лишний раз перестраховывался. Ульянка, кажется, была такого же мнения, но вслух, конечно, ничего не говорила, только весело скакала впереди, порой бросая в его сторону хитрые взгляды.