Осознание
Шрифт:
– Еще раз тебе спасибо, – Эдвард тоже поднялся и взяв за плечи, поцеловал в лобик, от чего девушка совсем покраснела, – И вот уже снова ты спасаешь меня от голодной смерти…
– Ты мой должник, – со смехом напомнила девушка, уже убегая, – Сам сказал. А я запомню… До ужина! Я попрошу Ольгу Дмитриевну, чтобы тебя отпустили!
– Не сметь! – со смехом ответил Эдвард, – Тогда я буду тебе дважды должен! – на что девушка только еще сильнее заулыбалась. Проводив ее взглядом и еще раз убедившись, что вокруг никого нет, залез обратно в домик, ставший местом его временного заточения. Что конкретно делать сейчас, не представлял совершенно,
Время тянулось невероятно медленно, но организм отказывался даже делать каких-либо попыток заснуть, так что приходилось развлекать себя всеми возможными способами. Эдвард, осторожно, чтобы случайно ничего не зацепить, провел целый комплекс тренировочных упражнений, но и так отвыкший от постоянного напряжения организм теперь, со столь мягким режимом, буквально кипел от энергии, и по окончании даже слегка не устал. Так что не нашел ничего лучше, как снова свалиться на кровать и развлекать себя чтением, хотя подобное занятие было весьма сомнительным развлечением, как нечто сложное и только что открытое выдвигались в учебниках теории и теоремы, что давно известны и считаются весьма простыми, едва ли не первоосновами научных исследований. Примитивный мир… Хотя, может, именно эта примитивность и позволяет в этом мире сохраняться таким вот людям вроде Слави и Алисы, каких уже давно не видел в тех местах, что привык называть «цивилизованными».
От своих размышлений Эдвард отвлекся только ближе к вечеру, когда прозвучал призывающий пионеров на очередной прием пищи горн, знаменуя начало ужина. За ним, правда, не пришла его тюремщица в виде вожатой, так что вряд ли просьбы Слави были услышаны. Хотя, на месте Ольги Дмитриевны Эдвард тоже не стал бы выпускать по первой же просьбе того, кто посмел пошатнуть его авторитет на глазах у подчиненных. Если быть слишком мягким, то тебя и вовсе перестанут уважать, а значит, и слушаться. Просидеть хотя бы один вечер в домике вполне возможно, особых проблем возникнуть не должно.
Открыв окно и облокотившись на подоконник, Эдвард наблюдал за вечерним небом, погрузившись в размышления о том, почему же его родной мир был лишен подобного, когда почувствовал, что на него кто-то смотрит. Ощущение казалось столь четким и ясным, так что почти сразу же забегал глазами по окрестностям в поисках того, кто вздумал за ним шпионить. Внешне, конечно, оставался неподвижен, не вызывая лишних подозрений, только чуть повернулся так, чтобы получить как можно больший обзор. Со стороны выглядело, будто наслаждается пейзажем, но получил почти все сто восемьдесят градусов обзора.
В итоге обнаружив в уже темных из-за заходящего солнца тенях деревьев пару любопытных желтых глаз, издалека за ним наблюдавших. Не узнать их было невозможно, именно их видел ночью, когда погнался за странным существом, прыгающим по деревьям. Значит, это существо следит за ним, но вот в чем причина такого интереса? Тоже запомнило его, как своего преследователя, или же природное любопытство? В тени и с такого расстояния невозможно было разглядеть силуэты тела, так что оставалось лишь гадать, кто же это. В какой-то момент они все-таки пересеклись взглядами, и желтые глаза, моргнув пару раз, исчезли.
Разочарованно вздохнув, Эдвард сполз обратно на кровать, теперь еще задумавшийся о еще одном непонятном жителе «Совенка», ставший, если не самой сложной, то уж самой интересной загадкой. У кого вообще можно
Звук поворачивающего в замке ключа раздался примерно через стандартный час с того момента, как обнаружил, что за ним наблюдают, возвещая о том, что если его не освобождают, то хотя бы скрашивают одиночество заточения здесь. В домик вошла улыбающаяся вожатая, неся с собой сверток, источающий явный съестной запах.
– Соскучился здесь один? – поинтересовалась она заботливым тоном, когда встал с кровати при ее появлении, – Да садись уже, хотя не стоит в кровати лежать в форме, сомнешь ее всю… – и протянула ему маслянистый на ощупь сверток, – на, перекуси, не стоит спать на пустой желудок.
– Мой тюремщик решил меня побаловать? – поинтересовался Эдвард, вгрызаясь в бутерброды, что там оказались, – Или же мне придется отрабатывать эти бутерброды позже?
– Не паясничай, – уже строже сказала Ольга Дмитриевна, – И не говори никому, что я тебе бутерброды приносила, ты же все-таки наказан. Кстати, что у тебя со Славей? – Эдвард чуть не поперхнулся, недоумевающе посмотрев на свою собеседницу, тоже сверлившую его взором.
– Ничего, – честно пожал плечами, – Славя очень милая и добрая девушка… – он снова увлекся бутербродом, не желая вступать в демагогию с вожатой, но вспомнив о желтых глазах в тени, решил сменить тему разговора, – Ольга Дмитриевна, скажите, пожалуйста, а у вас здесь случаем никакие странные существа не обитают возле лагеря? – сделав самое невинное выражение лица, спросил словно между прочим.
– Это ты что имеешь в виду? – она посмотрела на него не совсем понимающим тоном, – У нас здесь даже крупных животных поблизости никаких нет…
– Так я и не про животных, – Эдвард пожал плечами, – Может, истории какие…
– Ааа… – протянула вожатая, – так ты об этом. Уже рассказал кто-то? Ну да, есть у нас одна лагерная легенда, хотя никто не может сказать, что это правда или выдумка, – заметив, как Эдвард напрягся, вслушивайся в ее слова, чуть не рассмеялась, – Это всего лишь страшилка, что пионеры друг другу рассказывают, не бойся. В общем, история про девочку-кошку, что живет в лесу около лагеря. Никто не знает, что она здесь делает и почему не уходит отсюда, может, ей здесь просто нравится… В любом случае, она живет рядом, иногда следит за пионерами, какие далеко в лес заходят, но никого еще не трогала. И еще рассказывают, что она воровка, – улыбнулась вожатая, – всякие мелкие вещи крадет и прячет, особенно если оставишь их без присмотра. Я в это не особо и верила, но уже несколько раз подмечала, что у меня то зубной порошок пропадет, то мыла в упаковке не окажется, то еще что-нибудь. И повара жалуются, что у них с кухни по ночам продукты иногда исчезают и кто-то мешки с сахаром расковыривает. Хотя я думаю, что здесь больше пионеры виноваты, – она развела руками, – Такая вот история…
– Девочка-кошка? – удивленно приподнял бровь Эдвард, – Гибрид, что ли?
– Кто? – Ольга Дмитриевна не совсем поняла терминологию.
– Гибрид, – пояснил сказанное слово, – Ребенок от спаривания двух различных видов. Ну, могут быть естественным образом, если совместимость позволяет, а могут порой получаться и искусственным путем…
– Ты фантастики перечитался, – уверенно поставила диагноз вожатая, – Это всего лишь одна из лагерных историй. Кстати, у меня для тебя новость, – добавила вдруг с самым заговорщическим видом.