ОСС 117. Совершенно секретно
Шрифт:
Юбер хладнокровно констатировал:
– Вы меня бросаете.
Она была слишком умна, чтобы проглотить такой крючок.
– Называйте, как хотите, это не имеет значения. Важно то, что я хочу жить. И жить на свободе...
– И как далеко вы готовы зайти в этом вашем желании?
Лин вздрогнула, как от пощечины, и смерила его гневным взглядом.
– Я вас не выдам, если вы намекаете на это. В любом случае ваш провал будет означать и мой тоже.
Она успокоилась, глубоко вздохнула и добавила своим обычным голосом:
– Нет,
– Мне нужно в Погоби, – напомнил Юбер.
– Я не забыла. Отсюда в Погоби ведет дорога, проложенная вдоль берега и проходящая через Тромбасс. С начала большого строительства она под строгим наблюдением. Вы можете сесть в грузовик, но я вам не советую.
– Значит, поезд?
– Поездов нет. Железная дорога только строится и будет закончена не раньше, чем через два-три месяца. Надежнее всего забраться в самоходную баржу. Они ходят вдоль побережья в Погоби, перевозя уголь...
Юбер равнодушно пожал плечами.
– Лишь бы добраться до цели...
– Все эти баржи отходят от набережной Максима Горького. Это рядом с улицей Кирова.
– А если я по ошибке сяду на судно, которое увезет меня в другое место? На континент, например?
– Никакой опасности. Большие баржи, что ходят в Погоби, имеют дизельные моторы, а суда на Николаевск и Владивосток крупнее и на пару.
– Ладно. Хочется вам верить...
Лин бросила на него двусмысленный взгляд.
– А зачем я стала бы вас обманывать?
Юбер не ответил, и она, помрачнев, добавила:
– Вы неприятный собеседник.
– Мне очень жаль.
Между ними повисло натянутое молчание. Ему казалось, что она только и ждет случая помириться, но он не хотел этого по-настоящему и спрашивал себя, почему чувствует глухую враждебность к женщине, которая помогала ему.
– Мне очень жаль, – повторил он.
Он произнес это тоном, ясно говорившим: "Это все, что я могу для тебя сделать". Она напряглась и спросила:
– Документы с вами? Я дам вам другие...
Юбер достал из кармана маленькую полотняную сумочку и бросил ее на стол.
– Это ваша квартира?
– Нет. Здесь живет моя подруга. Она сейчас в Москве на всесоюзном съезде спортсменов, а ключ оставила мне...
– Понятно.
Лин прошла в соседнюю комнату, очевидно, служившую кухней, и почти тотчас вернулась.
– Вот. Теперь вас зовут Дмитрий Зиновьев...
Они еще долго обсуждали различные детали операции, пока Лин не сказала:
– Вам пора. Я очень рисковала, вызвав вас сюда. Что вы сделали с запиской, которую я...
– Съел, – ответил Юбер. – Надеюсь, я ее переварю.
Она осталась серьезной и, гордо откинув назад свою голову азиатской королевы, заключила:
– По всей видимости, мы с вами больше никогда
– Мне очень жаль, – снова сказал Юбер.
Он был искренен.
Лин проводила его до двери.
Владимир указал водителю автобуса на стул и сказал:
– Садитесь.
Водитель неловко сел, явно смущенный.
– Я вас вызвал...
Зазвонил телефон, и комиссар перебил себя, чтобы ответить:
– Алло...
Звонили из лаборатории Гродекова. Одежда, представленная для анализа химикам, была выстирана с помощью порошка, редко применяемого в СССР. Один из инженеров читал в научном журнале, что такие моющие средства использует интендантство армии США. Кроме того, масло, пятна которого остались на брюках, бесспорно, американского производства. Этого достаточно?
– Достаточно, спасибо.
Владимир бросил трубку на рычаг и стиснул зубы. Его круглое, обычно немного вялое лицо, приняло жесткое выражение. Водитель автобуса сжался на стуле, спрашивая себя, какой камень сейчас упадет ему на голову, и в сотый раз повторял себе, что совершенно ни в чем не виноват.
– Позавчера, – начал Владимир, – направляясь в Адатиум, ты посадил пассажира у пятого камня. Помнишь?
Шофер, задохлик с плохо подстриженными черными волосами, принялся крутить в грязных пальцах кепку. Он нахмурил брови, посмотрел вбок на пол, кривя рот, и медленно ответил:
– Да, помню, товарищ комиссар... Высокий тип, красивый, не очень приветливый на вид.
Лицо Владимира просветлело.
– Как он был одет?
Глаза шофера округлились.
– Как?.. Ну... Как все... Он был похож на рабочего в воскресном костюме... Помню, у него была кепка... коричневая, кажется; и еще котомка на плече.
– Он остановил тебя посреди дороги?
– Да. Как раз рядом с камнем, в самом лесу. Я еще подумал что он идет с лесосеки. Там недалеко их несколько.
– Что он тебе сказал?
– Ну... Попросил билет до Адатиума, заплатил и сел на свободное место.
Владимир открыл ящик, достал оттуда фотографию, присланную из Адатиума его коллегой Григорьевым, и протянул ее шоферу.
– Ты знаешь этого человека?
– Это... Это не тот, о ком мы говорили!
– Я знаю, – нетерпеливо сказал Владимир. – Ты его видел?
– Л а. Я его часто возил. Это милиционер из Адатиума, верно?
– Да. Когда ты его видел в последний раз?
Шофер задумался, потом его тупое лицо вдруг выразило радость.
– О! Как раз в тот день, когда посадил того типа у пятого камня. Подождите! Да, тот тип сел как раз рядом с милиционером, который, правда, был не в форме!
Комиссар почувствовал, как у него по спине пробежала дрожь.
– Значит, он сел рядом с милиционером? Они разговаривали?
– Этого я не знаю, товарищ комиссар. Я ведь за рулем, мне надо следить за дорогой, так?