Осталось одно воскресенье
Шрифт:
Ханна безропотно соглашается. Она милый, покладистый, чуткий ребенок, не испытывающий дефицита любви и внимания. Интровертные Стефания с Кристианом отдали дочь в сад на полдня ради общения со сверстниками – у девочки должен выработаться собственный вкус к светской части жизни.
– Марта, поужинаешь со мной? – Стефания усаживает дочь перед телевизором.
– Ты не будешь ждать Кристиана? – Тетка настороженно приподнимает брови.
– Он в библиотеке, к конференции готовится. Для него течения времени не существует. Всё хорошо. – Стефа смеется. – Поедим вместе?
– С удовольствием. Убери белье на место, а я накрою.
Женщины сидят за столом и обсуждают беременность Маши. Марта считает, что близкие
– Марта, дорогая, но ты бы точно так же со мной носилась, ведь правда?
– Правда. Я так тебя люблю.
– Я знаю. Но Милана, мне кажется, немного злоупотребляет своим положением. Я к ней очень хорошо отношусь и за многое благодарна. Тебе не кажется, что она всех душит?
– Если тебе так кажется – сопротивляйся. Люди делают то, что им позволяют делать. Разве Маше не нужна была помощь? Извини, но она не слишком умна, как мне кажется, а Лариса не смеет ей лишний раз ни на что указать.
– Лариса поддерживает их хрупкие отношения, как умеет.
– Я бы не церемонилась.
– Ты – да, ты у нас супермен в юбке. – Стефания строит грозную рожицу. – Только Милана не родственница и не самый близкий друг, чтоб самовольничать. Ты так не считаешь? Ты только не подумай, что я осуждаю. Сама час назад пыталась доказать, что всё происходящее – норма. Советуюсь с тобой. Неловко. Есть ощущение, что никто из нас не сможет вернуть Милане ее добро, ведь всё, что она делает, опирается на очень приличные денежные траты.
– Я знаю Милу, как никто из вас. Иногда мне кажется, что она пытается купить любовь. Но зачем? У нее есть всё для самодостаточности. Может быть, она таким образом искупает чувство вины – первый муж взял ее совсем девочкой, почти сразу после сиротского приюта. Когда она поняла, что живет с преступником, махинатором, игроком? Когда родила и почувствовала безусловную любовь и ответственность за другого человека? Чувства, которые никто на ее памяти не испытывал к ней. Что было до этого? Как она жила? Как грешила? В конце концов, ей невероятно повезло в жизни. Фантастически. Сказочно. Она делится, она совершает благородные поступки, пропускает через себя чужие истории и хочет сделать так, чтоб никому не было плохо так, как когда-то ей. Пусть. От ее действий никто не страдает.
– Страдает. Гордость, например. Мы не нуждаемся, мы способны сами оплачивать тех же врачей. В этом мире нет недостатка в тех, кто нуждается по-настоящему.
– Недавно Людовик подарил Миле спорткар. Она его вернула и на полученные деньги сделала ремонт в Доме малютки. Не переживай. А вас, первых людей, которые были к ней не безразличны, она просто любит. Подумай об этом.
– Мы… – Стефания чувствует себя неловко до потерянности. – Мы не были как-то особенно внимательны или заботливы к ней. Она была совсем другой: высокомерной, вызывающей, вульгарной. Отталкивала всех своим поведением. Мы просто делали то, что считали необходимым.
– Представь, каково же ей пришлось, если ваша душевная малость стала для нее откровением.
– Я сейчас заплачу.
– Глупенькая. Мила – сильная женщина, не надо ее жалеть. Всё, укладывай Ханну, я пока уберу на кухне.
Зачем всегда надо искать причины и следствия? Почему так страшно принять душевные порывы с благодарностью? Страх неспособности расплатиться? Невыносимая тяжесть благодарности? Человек, даже самый хороший, эгоистичен, и всё, что он делает, он делает для себя. И дело не в том, умеешь ли ты принимать, а в том, умеешь ли ты окружать себя достойными людьми.
Здравствуй, Карла!
У
Пожалуйста! ?
И, пожалуйста, забери меня к себе!!!
Твоя Софи, 6 лет ? ? ?
5
Май разгорался. В отдельные дни температура воздуха поднималась до тридцати градусов, но на побережье жара не ощущалась – ветер со стороны прохладного еще моря приносил приятную свежесть. Макар просыпался пораньше, когда домашние досматривали сладкие утренние сны, бежал вдоль берега к бухте, нырял с разбега, плыл против течения до чувства легкой усталости, ложился на воду и, отдыхая, созерцал красоту нависающих живописных скал. После заплыва не спеша собирал мусор, выброшенный штормами на белый песок маленького пляжика. Когда набирал полный пакет, так же, бегом, возвращался к дому. Чаще всего из открытого окна кухни уже пахло свежим кофе и чем-нибудь сдобным. Лариса встречала мужа улыбкой, обещанием непременно проснуться завтра вместе с ним и совершить утренний ритуал здоровья, а пока – вот тебе первый горячий блин, который не комом, а от избытка чувств чуть кривоват. Они опять немного поспорят, стоит ли будить детей или просто насладиться ясным утром и первыми глотками кофе в тишине. Спор их будет решен крадущимся на цыпочках, розовым со сна Яном, которому вручат блин идеальной спелости. Макар поведет всех за собой на веранду – нюхать и слушать новый день. Они сядут на ступеньки с чашками и блинами – совсем ничто не мешает утру быть тихим и нежным.
Маша, если и выйдет, то после обеда, когда исчезнут все кухонные запахи. И то, закрыв нос рукавом, тут же выскочит на улицу, уляжется на лежаки, заботливо установленные для нее Макаром под тенью олив. Лила сразу помчится к обрыву, заглянет вниз – проверить, как далеко вода; пробежится туда-сюда, гавкнет на чайку и с чувством выполненного долга вернется к хозяйке. А там уже Ян с Джуниором гарцуют от мальчишеского восторга, Лариса с витриной разноцветных стаканчиков мороженого – выбирай, не прогадай: клубничное, малиновое, черничное, вишневое, абрикосовое, банановое… «Можно мне просто белое?» – попросит Маша, а мальчики растеряются. Ян поинтересуется, какое он еще не пробовал, Джуниор повторит его выбор. Макару достанется самый непопулярный вкус, и он пошутит, что ему всё равно, раз нет мороженого с колбасой. Мальчишки тут же начнут придумывать несочетаемые комбинации, расшумятся, расшалятся, Маша прижмет руки к ушам – будет срочно придумано занятие подальше от них.
Ближе к вечеру приедет Стефания с Ханной. Лила первой бросится к своей любимице, следом прибегут мальчишки, схватят девочку за руки и поведут знакомиться с каждым цветочком в траве – понюхай, каждой барсучьей норкой в земле – не наступи, каждым гнездом на дереве… Лариса будет квохтать над ними: не дергайте ребенка! Не тяните ее в разные стороны! Аккуратней! А кто будет мороженое? Лила быстро устанет от такого не к ней внимания и вернется к лежакам, где уютно воркуют две молодые женщины. Устроится возле хозяйки, положив голову ей на живот, и будет следить за разговором, чуть подрагивая светлыми бровками на черной мордочке.
– Ты посмотри, я думала Лила от Ханны, как обычно, отлипать не будет, – удивится Стефания.
– У нее теперь новое место притяжения – мой живот, – вздохнет Маша. – Все думают, она меня пасет. Не-ет, она чувствует, что во мне новый человечек растет. Его и караулит.
– Ты думаешь? – Стефания положит ладонь на тощий Машкин живот. Лила раз лизнет ей руку, второй, потом упрется лбом и начнет толкать: убери, ну убери же. – Когда-то мы решили, что она всегда рядом с младшим ребенком, а младший-то теперь здесь. Вот было бы забавно, если это правда.