Остан(т)ки осени
Шрифт:
– Привет, Даш! – крикнул Женя, помахав рукой, младший брат Иры.
Мальчик учился на три года моложе. Он был выше своих одноклассников и смекалистее. Даша кисло ему улыбнулась, но парнишка уже вернулся к своей игре на школьном дворе – «Царь горы». С незапамятных времен год за годом школяры боролись за право быть «царем» обычной горки – забирались по ступенькам и кто кого быстрее отправит скользить вниз. Зимой же игра принимала экстремальные обороты – края покрывались неровной коркой льда.
Даша помнила как в пятом классе во время такой казалось бы безобидной игры, одна
Пока девочка благополучно сбегала с уроков (у нее было хорошо отработанное оправдание – она отправилась на поиски подруги), мама Иры Соколовой застыла напротив участковой с огромными неверящими глазами.
– Она не могла так сказать, - убежденно твердила дама.
– Ирочка не такая, она бы ни за что не сбежала из дома, нет… Нет, нет, нет, нет, нет…
– Да, но вспомни, что было год назад? – Галине Петровне не хотелось думать, что с пропавшей школьницей могло случиться что-то плохое, потому она хваталась за любую соломинку.
– Но тогда она убежала только на пару дней, - не унималась мама Соколовой, обожающая драмы; на самом деле, дама сама не верила, что с ее дочкой могло что-то случится, - и то провела их у подруги.
– А сейчас прошло три дня, - Галина Петровна заботливо подхватила женщину под локоть и повела в столовую.
– Пойдем попьем чайку. Все будет хорошо, все образуется.
На практике этой казалось бы не молодой женщины не было ничего серьезно криминального. Школьники разбили окно в учительской и пытались выломать замок в шкафу, чтобы стащить классный журнал и поменять там отметки. Лаборантка ушла в запой, потому что ее муж ушел к учительнице русского языка и литературы. У упомянутой учительницы пропал кошелек с определенной суммой денег, когда в классе никого не было, а сумка с кошельком хранилась в шкафу на замке. В раздевалках из карманов школьников пропадает мелочь и забытые телефоны. Галина Петровна работала в этой школе сколько себя помнила, но еще ни разу не пропадал ее ученик или ученица. Вернее, пропадали, но на деле оказывалось, что они либо просто прогуливали уроки несколько дней подряд, либо попадали в передряги. Рано или поздно, но информация о них поступала всегда. Вот и сейчас участковая была уверена, что все прояснится со временем и не стоит устраивать панику.
2
Я к тебе пришла. Вот смотрю и думаю – как только парни могли в тебя влюбляться? Кожа серая – хотя раньше была нежно кремовой, словно свежий бутон розы… Что за метафоры? Ты как заноза, как шип от розы в моей жизни со своими белоснежными зубами, которые уже никогда не сможешь показывать в широкой или кокетливой улыбке.
Ты обожала кокетничать. И ты кокетничала с ним, каждый день… Всегда, когда было не лень. А лентяйкой ты не была.
Ира
Даша сидела неподалеку… на берегу, подложив сумку из искусственной кожи, чтобы не отморозить чего. Стоял сентябрь в лучших золотисто-красных тонах. Чистое небо и теплое солнце над головой. Она прижала колени к подбородку и обхватила их кольцом рук. Ее взгляд некоторое время блуждал по окрестностям, пока не остановился где-то в пространстве над водой. Голоса людей слышались в отдалении, но казалось, будто они шли из самой головы девушки, из ее памяти.
Перед ее внутренним взором мелькали картинки, проецируясь на поверхность воды, словно танцоры на льду. Вот день, когда мама и папа проводили Дашу в школу в первый день в первый класс. Они казались крепкой и счастливой семьей и эта иллюзия поддерживалась благодаря маме. Папа же всегда открыто флиртовал со всеми представительницами женского пола, достигшими совершеннолетия. Ее же мама – хрупкая, гордая женщина все хранила в себе. Только однажды на упрек Даши мама сорвалась и выложила как все было на самом деле – папаня-кобель каких мало, он был в их семье только для иллюзии…
А это день, когда в кабинет вплыла улыбчивая Ира Соколова, моментально определившая себе в «лучшие некрасивые подруги» Дашу Морозову. Для Иры Даша была постоянным напоминанием своей красоты, индивидуальности и блистательности. Когда девочки подходили к толпе ребят, то внимание мальчишек моментально сосредотачивалось на «солнышке» и «звездочке» Соколовой. Отчего у Даши на душе ни раз оставался странный осадок – будто ее используют, нагло и открыто используют.
А вот момент три дня назад, когда девчонки гуляли после школы. Ира шла размашистым шагом, рассуждала о своей красоте и как это порою ее обременяло. Даша брела позади, засунув руки глубоко в карманы, не отрывая взгляда от массивных ботинок, которыми она не думая отшвыривала сухие листья под ногами. Вдруг Ира остановилась.
– Вот посмотри, Дашок, - обратилась она к подруге, - на противоположном берегу, в дали… Видишь дома? Там живут богатые люди. Однажды я буду среди них. Катюха Стрельцова из десятого «Б» говорит у меня все шансы на победу в президентских выборах в старших классах. В конце года будут выборы, ты помнишь? Катька выдвинется на пост президента, а меня возьмет на вице-президента и тогда, через два года я смогу автоматически стать президентом…
Соколова еще долго тараторила, не обращая внимания на мученический неверующий взгляд, буравивший ей спину.
– А как же я? – тихо спросила Даша.
Она хоть и привыкла быть в тени Иры, но все же надеялась на их дружбу, верила в нее. Впрочем, прекрасно понимала, что Соколова все смело рассказывает ей не просто так, а потому что точно знает – Даша никому не проболтается, ведь с ней никто больше и не общается.
– А что ты? – поразилась Соколова, возмущенная тем, что ее посмели перебить, - Дашок, ты прям как в прошлом веке. Посмотри на себя! Кому ты нужна? – Девушка всплеснула руками – типичный жест ее мамы – и отвернулась обратно к реке, возвращаясь к ярким картинам лучезарного будущего.