Остан(т)ки осени
Шрифт:
– Боже, ты все залила водой, - шокировано протянула ее мама.
– Теперь я точно опоздаю на работу, - вздохнула женщина, оценивая масштабы разрушений.
Даша удивленно оглянулась. Нигде не было крови.
– Что с твоими руками? – Поразилась мама, взяв девочку за пальцы, - надо эти царапины чем-то обработать, а то шрамы останутся, - безжизненно произнесла женщина, словно вспомнив что-то из своего прошлого.
Взгляд Дашиной мамы перешел на пемзу, бултыхающуюся в раковине и она догадалась чем дочь так исцарапала себя. Только вот она хотела надеяться, что не знает почему. Очень хотела надеяться.
Даша
– Все хорошо, я все уберу, - сказала она маме, - а ты спеши на работу, нельзя опаздывать.
– Но твои руки нужно обработать, - произнесла женщина, - давай, хотя бы их перевяжем.
В школу Даше пришлось надеть кофту с очень длинными рукавами дабы не дай бог они задрались и одноклассники или кто-нибудь еще мог случайно увидеть забинтованные руки. Она не знала, что они могли бы подумать, но ей очень бы не хотелось, чтобы люди вообще о ней думали. Впервые в жизни.
– Невероятно, что Ира так могла поступить со своей семьей, - к Морозовой подсел надоедливый Денис.
– Как так? – Подперев голову рукой, спросила она.
– Просто взять и бросить их, - парнишка неопределенно повел плечами.
Девочка не смотрела на незваного соседа по парте. Ее взгляд вперился в пространство за окном – почти лысые деревья, остатки золотой листвы на земле. Вовсю шел октябрь, активные дожди и по прогнозу погоды – снег обещал появиться со дня на день. Девятиклассница мысленно предстала перед «хрустальным гробом», погладила рукой там, где голова ее злейшего врага под стеклопластиком, склонила голову набок, разглядывая лицо Соколовой… На самом деле, Морозова давно не навещала «подругу», пару недель – срок большой.
– Она долго не могла решиться, - после затянувшегося молчания проговорила Даша, вернувшись к действительности.
Вот она – сидит за третьей партой первого ряда, у окна, а Денис – рядом, внимательно разглядывает ее лицо. Девочка невольно поморщилась, не его разглядываний ей так хотелось. Ее взгляд невольно перескочил за спину парнишки, где Петя бурно делился новостями с однокашниками. Скоро у бывшего парня Соколовой день рождения. Даша уже знала свой подарок.
Ему так понравится, что от тебя и воспоминаний в его голове не останется. Интересно, черви уже съели твою красоту или еще нет? Плохо, что ты не можешь чувствовать муки. Хотя, хорошо, что ты не можешь кричать. И все-таки любопытно, откуда ты за мною смотришь? Наверняка, снизу. Сверху – просто не возможно. Ты не можешь быть в раю даже если тебя убили. Наверное, ты в чистилище…Как жаль, я не могу слышать твои вопли – черти же должны жарить тебя на сковородах… Интересно, по частям? Но от этого слишком много крови… Крови…
При воспоминании о солоноватой красной жидкости Даша передернула плечами и холодок пролетел вдоль ее позвоночника. Частенько бывало, что она буквально чувствовала, как паника и страх охватывают ее своими щупальцами, закрывая рот, сдавливая горло. К счастью, чем реже она старалась не вспоминать о Соколовой в «хрустальном
– Эй, привет! – Даша робко улыбнулась однокласснику.
Впервые за последние несколько недель ей удалось подловить его в одиночестве. Если бы у Морозовой была самооценка повыше, она бы решила, что Петя избегает ее. Но ей такое и в голову не приходило.
– Привет, - пробурчал парень, ища глазами пути к отступлению.
– Я понимаю, тебе ее все еще не хватает, - тихо, но твердо проговорила девятиклассница.
– Ага, - кивнул Петя, избегая смотреть ей в глаза, будто та медуза Горгона.
– Мне тоже ее очень не хватает, - призналась девочка, - ведь мы были подругами.
– Вообще-то, - мальчик удивился себе – он прямо посмотрел в глаза визави, - ты для нее скорее была рабыней, чем подругой.
Он сам не знал какой реакции ожидал от своих слов. Ему всегда было дискомфортно в обществе Морозовой.
Ей на глаза набежали слезы и ком встал в горле, подбородок слегка задрожал. Она никак не могла понять почему мальчик, в которого она была влюблена сколько себя помнила, так жесток с ней.
– Ты не знаешь, что говоришь, - едва слышно прошептала Даша, уставившись в пол.
– Тебе видней, - Петю обуревали двойственные чувства – с одной стороны, желание поскорее от нее отделаться, с другой – чувство вины за свою грубость.
– Ты не сможешь горевать о ней вечно, - придушив слезы, Морозова посмотрела парню в глаза, - к тому же… Она никогда не вернется.
– С чего ты взяла? – Поразился одноклассник, - здесь ее семья, ее дом… Рано или поздно она вернется, - убежденно проговорил он.
– Нет, - с меланхоличной улыбкой на губах Даша отрицательно покачала головой, четко проговаривая каждое слово, она будто пыталась впечатать их в его память.
– Она никогда не вернется.
Она поняла, что сейчас говорить с ним – напрасно тратить время. Даша решила дать парню передышку, ему нужно многое обдумать, понять. Морозова кивнула своим мыслям и двинулась к кабинету – скоро должен быть звонок.
– Но я всегда буду где-то рядом, - незаметно для себя, сказала девочка вслух.
Петя удивленно смотрел ей в спину, убеждая себя, что ему только послышались стальные нотки в ее голосе. Она не может говорить так серьезно и так убежденно о том, что ее «подруга» никогда не вернется. «Никогда» - слишком опасное слово.
5
С исчезновения Иры Соколовой прошло ровно два месяца. Большинство одноклассников и сверстников да и просто школьников давно забыли о ней. Как всегда бывает – важны лишь действующие проблемы, ничто не стоит на месте.
Ноябрь принес с собой на удивление скудные снегопады. Впрочем, дни стояли прохладные. Да и материала для мало-мальски сносных снежков находилось. Даша Морозова шла с уроков домой. Ее гложил вопрос: пригласит ли Петя ее на вечеринку в честь дня рождения, которое будет в пятницу – уже завтра. И как раз когда она ломала голову над ответом, ей в спину прилетел твердый снежок. Она резко обернулась. Веселые глаза младших братьев Иры Соколовой смотрели на Морозову.
– Не смешно, ребята, - раздраженная, что ее задумчивость прервали, выпалила Даша.