Останется память
Шрифт:
– Конечно, пущу, - Даша присела на край Костиной кровати, а Женя уместилась на стуле, где до этого сидел следователь, и болтала ногами.
– И не боитесь?
– Костя подмигнул.
– Меня тут следователь подозревает, что это я сам всё с собой проделал, чтобы только с вами познакомиться.
Даша покраснела и затеребила сумочку длинными пальцами.
– Если смотреть с этой точки зрения, то вам удалось.
– Даша!
– Костя прижал кулак к груди.
– Клятвенно заверяю, что у меня и в мыслях ничего подобного не было! Я вас в первый раз на набережной увидел. Честно!
– Ну, вот. И никакой романтики, - Даша надула
– Я исправлюсь!
– пообещал Костя.
– К тому же, вы меня спасли. Я действительно вам очень благодарен. Без помощи я вряд ли бы выбрался.
– Давайте тогда на "ты".
Костя улыбнулся. Ему было приятно. Однако даже присутствие рядом симпатичной женщины не могло заставить его забыть о самом насущном. О том, где он и когда. Не у следователя же это спрашивать. А у Даши это будет не трудно выяснить.
Жене надоело молча сидеть на стуле, и она спросила, предупредив Костин вопрос:
– Мама! Ты же говорила, что дядя Костя нам что-нибудь интересное расскажет.
Даша округлила глаза, и Костя поспешно подтвердил:
– Конечно, расскажу! Я много всяких историй знаю. Ты какую хочешь?
– Волшебную!
– девочка хлопнула в ладоши и широко улыбнулась.
Костя на секунду задумался.
– Про трех медведей?
– Эту мне мама читала!
– А про Машу и медведя?
– И эту слышала!
– А вот и нет!
– Костя улыбнулся, представив, что он сейчас расскажет.
– Ну, хорошо, - согласилась Женя, вовремя вспомнив, какая она воспитанная девочка.
– Жила-была одна девочка, - начал Костя, - и звали ее Машей. Была Маша очень непослушной и всем житья не давала. Все во дворе от нее прятались. И козлята, и поросята, и котенок, и щенок, и разные бабочки с жуками. Выходит однажды Маша во двор, а вокруг - никого, все спрятались. Никто не хочет с Машей играть. Рассердилась Маша и пошла в лес, чтобы там найти того, с кем поиграть можно. Идет Маша по лесу, а все от нее разбегаются - наслышаны о ее делах. Даже медведь, и тот из избушки ушел. Ушел он, правда, по своим медвежьим делам, но всё равно, когда Маша к нему пришла, дома его не было. Вошла Маша в избушку и увидела, что можно там здорово повеселиться: полный порядок у медведя, всё прибрано и ухожено. Так Маша до самого вечера и веселилась, пока медведь ни пришел. Как увидел медведь разруху, которую Маша в его избушке устроила, так огорчился, что выставил Машу за дверь. Теперь уже Маша огорчилась. Вернулась она в избушку и сказала медведю всё, что она о нем думает. И еще сказала, что никуда не пойдет, а здесь жить останется. Так и осталась.
Женя сидела, широко раскрыв глаза. Даша хмыкнула и сказала:
– Какая-то у тебя неправильная сказка. Чему она учит?
– Ну, какую вспомнил, такую и рассказал, - смутился Костя.
– А мне понравилось!
– заявила Женя.
– Дядя Костя, ты выздоравливай поскорее и в гости приходи. Еще сказок расскажешь.
– Действительно, Константин, приходи, - поддержала Даша.
– Ты где вообще живешь? Мы - на Петроградской стороне.
– А я...
– Костя вовремя прикусил язык.
– Я только сегодня утром приехал, нигде не успел остановиться. Вот даже теперь и не знаю - как быть. Документы-то все пропали.
Даша наморщила лоб.
– Знаешь, Костя. Конечно, это немного странно. Но как тебе вариант пожить у меня?
– Здорово!
– воскликнула Женя.
– Дядя Костя каждый
– Ну, это как-то... Ну, конечно, мне очень приятно... Ну, в самом деле...
– и, наконец, решившись, докончил.
– Согласен!
Женя хитро посмотрела на Костю и сказала:
– Ты только не храпи. А то рыбок разбудишь.
Даша встала с кровати, кивнула Косте, а Женя замахала ладошкой и вприпрыжку побежала впереди.
Костя мерно кивал следователю, соглашаясь с каждым его словом.
– Так как вы не смогли представить нам документов, и никаких сведений о вас не отыскалось, мы вам выдадим временное удостоверение личности, которое вы будете должны заверить в местном полицейском управлении по месту жительства. Где вы собираетесь жить?
– У Дарьи Семеновой. На Большой Пушкарской, дом тринадцать.
– Квартира?
– Двенадцатая.
– Не забудьте, что пройти регистрацию вы обязаны в течение трех суток после выдачи временных документов, - следователь говорил, одновременно заполняя официальный бланк с круглой печатью.
– Распишитесь.
– Хорошо. Обязательно зарегистрируюсь, - Костя кивнул частично выбритой головой, расписываясь и соображая, как же ему добираться до Петроградской стороны. Конечно, Даша принесла кое-какую одежду, в которой можно выйти на улицу и не привлечь особого внимания, но вот сам маршрут! Спрашивать у следователя не хотелось, пользоваться транспортом - тоже. Оставалось идти пешком. Костя прикинул, что от Мариинской больницы, где он находился, до Дашиного дома не меньше часа ходьбы. Не так уж и далеко.
Следователь ждал молча, не уходил, и Костя сообразил, что, наверно, еще не все формальности позади.
– Что-нибудь еще?
– Не думаю. Идите уж, Константин. Врачи сказали, что вы полностью здоровы. Когда будет нужно, мы вас найдем, - следователь сухо кивнул и покинул приемную больницы.
Костя неторопливо направился вслед за ним, попрощался с вахтером и вышел на улицу, щурясь от яркого солнца. Последние слова следователя, имя-отчество которого Костя так и не удосужился запомнить, слегка напрягали. Впрочем, это был единственный момент, который никак не зависел от его поступков. Может, пока Костя спал, ему вставили электронный чип, чтобы постоянно отслеживать его местоположение? И прячься, не прячься - всё едино. Сидят полицейские, пьют кофе, а на карте перед ними мигает огонек, который показывает, где Костя нынче обретается. Потребуется он для разговора, нажмут кнопочку и пошлют бойцов, чтобы его забрать. Легко и просто.
Мысли у Кости определенно становились шпионского толка с уклоном в паранойю. Ну, зачем такие сложности с чипами? Кому нужен неудачливый утопленник? Да и не факт, что в этом мире уже додумались чиповать граждан. Нет, додуматься, конечно, могли, но, может, техника не позволяет. Так что явится участковый по указанному Костей адресу и без всякой техники пригласит того к следователю.
Между прочим, Костя так и не посмотрел, что же написано в официальной бумажке. Он отошел от подъезда, сел на скамейку под могучим деревом больничного садика и развернул пресловутый документ. В общем, ничего особенного: сведения о нем, которые он сам же о себе и наговорил. И даже стоит год рождения, который Костя не сообщал, ограничившись возрастом и датой рождения. Есть и дата выдачи временного регистрационного удостоверения. Сегодня. Двадцать восьмое мая тысяча девятьсот семьдесят пятого года.