Останется память
Шрифт:
Костя приподнял кружку, прищурился, отпил горячий и пахучий напиток и сказал:
– Давай от первого полета женщины-космонавта.
Глаза у Даши на лоб полезли. Она даже отставила чашку, чтоб не расплескать.
– Это ж пятьдесят лет назад было!
– Вот- вот. События зачастую долго вызревают. Незаметно, исподволь. Сначала никто ничего не замечает, а как начинается, так уже и не помнят, что сами десятки лет назад тому причиной были.
– Тех людей и нет уж, - растерянно сказала Даша.
– А какая разница? Дела-то их остались.
– Ну, хорошо. Раз
– Хочу.
– Я, конечно, не специалист. Ты меня совсем ошарашил. Кое-что из школьного курса, конечно, помню. Но так, в общих чертах. Так что лучше бы ты не меня расспрашивал, а литературу почитал соответствующую.
– Почитать я еще успею. Мне с тобой поговорить интересно.
Даша немного смутилась.
– Мне, конечно, тоже. Интересно, в смысле. Ладно. Пятьдесят лет тому назад? В общем, экспедиция на Марс полетела. Основали там колонию. Не сказать, что она процветает. Да и политика Марса какая-то странная. К самостоятельности они стремятся и какой-то новый строй пропагандируют. Всеобщее равенство и братство. Что-то типа того.
– Коммунизм?!
– Точно! Кстати, очень привлекательная доктрина. Многие на нее ловятся и на Марс переселяются. Только, боюсь, ничего у них не выйдет. Ресурсов на Марсе кот наплакал. И получается у них вовсе не то, за что они агитируют. Какое-то первобытнообщинное общество. Зато все из себя. Слышал выступление их представителя?
– А, так это марсианин был?
– Костя вспомнил мужчину в серебристом обтягивающем костюме.
– Ну, да. Второе поколение. Официальный представитель, так сказать. И агитатор, по совместительству. Ратовал, чтоб люди на Марс переселялись.
– Марс, это, конечно, интересно, - сказал Костя.
– А на Земле как? Мы же тут живем.
– Живем, конечно.
– Так что за пятьдесят лет случилось-то?
– Костя уже начал терять терпение.
– Да ничего особенного, - Даша пожала плечами.
– Про технический прогресс и так всё понятно, - она обвела рукой помещение, - а в политике я не очень разбираюсь.
Костя возмущенно нахмурился.
– Ну, хорошо, хорошо!
– Даша всплеснула руками.
– У нас с Америкой очень натянутые отношения. В пятидесятые годы чуть до открытого конфликта не дошло. Я тогда, хоть и маленькая была, помню разговоры родителей. Все боялись. Думали, что американцы на нас атомную бомбу сбросят. Да только мы их опередили.
– Что, Россия устроила атомную бомбардировку?
– Костя едва не задохнулся.
– Нет, что ты! Просто наши ракеты лучше американских летали. Дальше и быстрее. Вот они и поняли, что воевать с нами себе дороже. Заключили договор о разоружении на Земле.
– А как же Германия?
– Что Германия? Германия нас поддержала. Им бы тоже досталось, если б американцы бомбить начали.
– И что?
– с глупым видом спросил Костя.
– Второй Мировой войны не было?
– Почему второй? И первой не было.
– Ну, да. Это я помню... А что по телевизору говорили о разоружении?
– А-а, это! Это про космическое пространство. Всё оружие теперь там.
– И никто не боится, что оно может по поверхности ударить?
–
Костя вспомнил ощущения, которые он испытывал, пока добирался до Дашиного дома, и кивнул:
– Чувствую.
– Поэтому следователь так и удивился, когда ты ему историю про нападение рассказал.
– Было нападение, - серьезно сказал Костя.
– Может, это какие-нибудь американские агенты?
– Зачем ты им?
– изумилась Даша.
Костя немного обиделся:
– Я что, не могу заинтересовать иностранную разведку?
– Костя! Какая разведка?! О чем ты?! Да и ты, в общем, не высокопоставленное лицо государства, обладающее национальными секретами.
С этим было не поспорить. Но всё равно, обида осталась.
– Пойду я. Спать. Чего-то устал. Укатала меня твоя Женя, - Костя через силу улыбнулся.
Он поднялся, постоял, нацеливаясь на кровать, и потихоньку пошел, придерживаясь за стенку.
– Костя! Костя!
– А?!
– Подожди.
– Чего?
– Ты не туда пошел.
– Как не туда? Не понял.
Даша обхватила Костю и повела его совсем в другую комнату. На другую кровать. Вечернее солнце пробивалось сквозь занавешенные шторы, создавая легкий полумрак.
Они сели на кровать. Даша повернула голову и приблизила лицо к Костиному лицу. Несколько секунд Костя медлил. А потом наклонился и поцеловал Дашу в губы. Мягкие и жадно отвечающие...
На следующий день Даша ушла вместе с Женей, и Костя оказался предоставлен сам себе. На улицу он выйти не рискнул: слишком живым оказалось воспоминание о несвойственном ему состоянии доброты. Находясь в квартире, он не чувствовал его так выражено. Небольшой душевный подъем, легкая эйфория, желание сделать что-нибудь хорошее - всё это можно было списать на начинающуюся влюбленность. Костя мечтал, смотрел телевизор, не узнавая программ, слушал музыку, приятную, но неизвестную, обедал, глядя в окно. Вся информация, которую он мог почерпнуть из передач, текла мимо его сознания. Запоминались отдельные, ничем не связанные, но яркие эпизоды: карнавал в Бразилии, фейерверк в Китае, охота крокодила на антилопу, мяч, посланный через всё поле и залетающий в ворота. Костя бездумно переключал каналы, не вникая в смысл и содержание.
За этим делом его и застали вернувшиеся Даша с Женей.
Женя внимательно посмотрела на Костю и спросила:
– Ты нам что поесть приготовил?
Костя замешкался, но всё же смог предъявить кастрюльку с отварным рисом и сосиски, найденные в холодильнике и только что сваренные.
– Пойдет, - Женя махнула рукой.
– Ты только смотри, я завтра уеду, так ты маме не забывай еду готовить.
– Не забуду, - буркнул Костя, не в силах понять, кем же его видят в этом доме. Домработником? Няней для девочки? Любовником? Всем вместе? Или кем-то еще?