Останови моё безумие

Nargiz Han

Разве это могло мне заменить то, что я с таким трудом приобрёл спустя много лет? А теперь я снова должен был вернуться к своему повседневному одиночеству. Поэтому весь мой сегодняшний день прошёл как в тумане. Я отменил все важные встречи на работе, обдумывая сложившуюся ситуацию, узнал, что наступил вечер от своей секретарши Насти, которая любезно сообщила мне об окончании рабочего дня и отпросилась, чтобы уйти. Я отпустил её и сам покинул офис через несколько минут. Домой я не поехал, решил, что лучше не буду появляться в таком паршивом настроении перед родственниками, перед их отъездом, и поехал к Кате.

Катя — это моя девушка,

которая согласна встречаться со мной, когда мне заблагорассудится. Сейчас мне как раз таки заблагорассудилось. А вообще Катька очень эмансипированная девушка, она уехала из дома в семнадцать лет — покорять столицу и покорила. Во всех смыслах достойная кандидатура в спутницы жизни такому плохишу, как я — преуспевающий журналист светской хроники для преуспевающего бизнесмена, занимающегося компьютерными программами. Но тем она мне и нравится, что не ведёт меня под венец, а я и не собираюсь её туда вести — пока точно не собираюсь.

— Катя, открой, это я, — прокричал я в дверь. У неё своя квартира в дорогом районе города, так что соседи жаловаться не будут — звукоизоляция не подводит. Вообще-то у меня есть ключ, но поскольку я в последнее время не так часто здесь бываю, он всё время находится там, где не нахожусь я. Последовал тяжёлый шум открывающейся железной двери, и передо мной появилась красивая брюнетка в лёгком атласном халатике.

— Проходи, — только и сказала она, сонно протирая глаза. Я прошёл внутрь. Вот так всё банально и просто, ни тебе «я соскучилась» или наоборот, «убирайся, видеть тебя не желаю». Такая красивая девушка с изумрудными глазами, идеальным носиком и прорисованной линией губ и ненавязчивым загаром кожи не сказала мне и слова упрёка.

— Что будешь пить? — спросила она, направляясь в бар.

— Водку. — Катя без вопросов принесла бутылку водки и один стакан. — Пить с тобой не буду, но ты говори, я послушаю.

— Кать — ты такая умница, — расчувствовался я, ещё даже не напившись.

— Я знаю. Рассказывай.

— А я могу быть уверен, что это не появится на таблоидах, — попытался я пошутить.

— Ладно, допьёшь, ложись спать, — поняла, что не хочу ничего рассказывать и оставила меня одного. Теперь я буду пить один, как алкаш, с таким же успехом мог напиться в каком-нибудь баре. Перешёл на диван, прихватив с собой бутылку и начал потихоньку приканчивать её содержимое. После полного опустошения бутылки, не ощущая никакого удовлетворения, добавил желудку пару рюмок коньяка, ну или на пару рюмок больше, потом, естественно, чувствуя себя совершенно трезвым, а самое главное вменяемым, шатаясь, побрёл к входной двери.

— Ты куда направился? — услышал я голос за спиной и обернулся.

Ничего не соображая своей пьяной головой, я отмахнулся от девушки и промямлил что-то типа:

— Кать, я не... в... настроении... — И продолжил свой извилистый путь. Катя хмыкнула и понесла меня на диван.

— Я домой... поеду, — настаивал я.

— Поедешь, поедешь, — заверила меня Катя, — только такси вызову. — Я думал, она меня просто успокаивает, но она и правда позвонила и вызвала такси. Я не успел отключиться, как Катя надела штаны и пуховик и пошла доводить меня до машины. Перед тем как сесть в такси, я протрезвел на несколько секунд, чтобы поблагодарить девушку.

— Спасибо, Кать.

— Ага. Я поняла, — сказала она. Я сел на заднее сиденье, и таксист завёл двигатель. Не знаю, сколько было времени, но на улицах было темно, хотя сейчас

рано темнеет. Окна в такси запотели, а мне было лень их протирать, чтобы разглядеть, подъезжаем мы к дому или нет. Таксист оказался мужик нормальный, не докучал разговорами и нравоучениями, довёз меня до дома, проезжая через элитный посёлок и ни разу не обозвал меня. Я заплатил ему по счётчику и накинул сверху за добросовестность — всё-таки не такой я и пьяный. Загудел мотор, звук разворачивающегося автомобиля, и такси скрылось из виду. Я посмотрел на дом — свет в окнах не горел, значит, все спят. Скоро этот дом снова будет пустым и свет тоже не будет гореть. Я выдохнул ужасным перегаром в морозный воздух и пошёл в дом. Открыл дверь своим ключом, чтобы никого не беспокоить и прямиком отправился в свою комнату. Меня изрядно штормило, поэтому я лёг в кровать и устало закрыл глаза.

Это произошло через мгновение, после того как опустились мои отяжелевшие веки. Яркий свет проник через тонкую кожу век и с немалым усилием мне пришлось открыть глаза. Посмотрев в ту сторону, откуда исходил такой досаждающий свет, я понял, что сплю: передо мной стоял ангел в белом одеянии с белоснежной, почти прозрачной кожей в образе хрупкой и невесомой девушки с большими ореховыми глазами под навесом пушистых ресниц и надутыми пухлыми алыми губками. Она не двинулась с места, увидев меня, но выглядела недовольной. Определённо, я сплю, но это самый прекрасный сон в моей жизни.

— Иди ко мне, — я протянул к ней руки и позвал к себе. Ей это не понравилось, и она нахмурила брови. Тут свет неожиданно погас, и я услышал вечно раздражённый на меня голос моей сестры — я проснулся.

— Ну, хватит. Что ты здесь делаешь? — Мира стремительно подошла к кровати с прозрачным намерением стащить меня с неё.

— Что? Что случилось? — пьяно пробубнил я. — Я в... своей комнате.

— Конечно, ты в своей комнате, это же твой дом, — зло отвечала Мира, — но пока что ты предоставил её в моё распоряжение, так что вставай и иди наверх.

Мой пьяный мозг отказывался работать, но проблески мысли в нём всё ещё присутствовали, поэтому, сообразив, что, похоже, я забрёл не туда, я начал осторожно подниматься с постели сестры. Откровенно говоря, получалось не очень, и я сразу же споткнулся, но, не останавливаясь, поплёлся к выходу. Кто-то очень бережно закинул мою руку на своё плечо, и я разглядел лицо своей сестры. Она одной рукой поддерживала мою руку, а другой обхватила меня за талию, так мы и дошли до моей комнаты, медленно поднимаясь по ступенькам наверх. Дойдя до моей кровати, она осторожно уложила меня на подушки и укрыла одеялом. Я внимательно посмотрел на сестру, она была в белой просторной футболке и коротеньких белых шортах, и последнее, что впечаталось в мой мозг, перед тем как я окончательно провалился в сон, — она и есть тот ангел, она мне не приснилась...

Утро встретило меня ужасной головной болью и ласкающим лицо солнечным зайчиком. Сообразив, что нужно заняться лечением страдающего похмельем организма, я с неимоверным усилием поднялся с кровати и отправился в ванную принимать душ. Холодный душ, который я принимаю с четырнадцати лет, не произвёл на меня такого же эффекта, что и на изрядно подвыпившего алкоголика, но мне откровенно стало легче, хотя бы мысли в моей голове выстроились дружным строем. Уже стоя у шкафа в поисках подходящей на сегодняшний день одежды, я стал воспроизводить в памяти события вчерашнего вечера.