Останься моей
Шрифт:
Прости, но это так. В детский дом тебя сдал я…
В детский дом.
Тебя сдал.
Я…
Слова пульсируют где-то в висках, отдавая в желудке. Зажимаю ладонью рот.
— Геля! Я люблю…
— Я знаю — грубо обрываю отца и смотрю в окно.
Мысли сумбурно скачут. Я ничего не понимаю. Хочется ухватиться за ниточку и сплести факты.
— Как ты узнал, что…
— Мне позвонили. Я познакомился с соседями. Держал с ними связь.
От этого заявления меня немного отпускает. Ну по крайней мере он не пустил
Дальше мы едем в полном молчании.
Я притворяясь спящей, укладываю в мыслях все услышанное.
Одно я теперь знаю точно: если ты беременная, то забей на все недосказанности, потому что маленький человек внутри тебя намного важнее того, что уже давно прошло…
Мне неприятно от услышанного, но я стараюсь переключиться.
Папа сосредоточенно ведет машину. Тоже немного расслабляется от того, что можно взять паузу в разговоре.
Кирюха спит.
Мы заезжаем в село сопровождаемые теплым солнечным светом.
Сегодня очень приятная погода: градусник термометра не переваливает за 25, дует легкий, теплый ветер. Голову не напечет, да и футболка с джинсами послужит мне вполне комфортной одеждой.
Открываю глаза и осматриваюсь.
Мы приехали к старому деревянному дому, который не выглядит ужасающим. Я, если честно не рассчитывала, что возле дряхлой избушки будет кружиться стая ворон, но и к тому, что это будет обычный дом, покрашенный в синий цвет тоже не была готова.
Папа вышел из машины, оставив меня со спящим Кириллом. Видимо договориться хочет, работяг найти…
Я вновь обдумываю все, что сегодня услышала… Вспоминаю, что я так и не навестила маму. Надо все же как-то выделить время и съездить к ней…
Через полчаса папа появляется.
Кирюха потягивается на заднем сидении.
— Ну что, медиум, погнали посмотрим, как это происходит?
Кирилл усмехается.
Мы выходим из машины.
— Как спалось в дороге? — стараюсь, что бы мой голос звучал непринужденно.
— Я все слышал… Ну…Ваш разговор…
Кирилл смущенно опускает взгляд и рассматривает свои кроссовки.
— Я не хотела бы, что бы ты это слышал… Потому что…
— Тебе неловко…Ты вчера уже обнажила душу, Блонди. Брось…
Мальчик садится на старенькую лавку, я присаживаюсь рядом.
Он смотрит куда-то вдаль и молчит.
А я словно все слова забыла. Мне так неловко сейчас перед этим мелким парнем…
— Я видел, что ты плакала… — взгляд черный глаз на меня перемещается. — Я не хочу, что бы ты плакала. Ты должна думать о ребенке. Мы пару секунд молчим и смотрим друг на друга.
А потом я решаюсь на отчаяный шаг: осторожно обнимаю Кирюху.
— У меня знаешь сколько их… Ребенков этих… У-у-у просто…
Мы тихо смеемся и сидим вот так в обниму несколько секунд.
— Я больше не буду плакать, обещаю!
Кир ладонь выставляет, я по ней «пятюню» отбиваю.
Огромный булыжник скатывается с моей
Сума сойти, Громов…
Меньше месяца!
Я выиграла!
Глава 24
Ангелина
— То есть вы приехали разобрать крышу моего дома? — возмущенный взгляд голубых глаз останавливается на мне. Симпатичный парень лет двадцати пяти зажимает сигарету во рту и прикуривает. Красивый, крепкий, светловолосый. Совсем не похож на деревенского жителя. Одет в серую футболку оверсайз и черные спортивки и белые кроссовки. Одежда незаношенная, вполне приличная.
— Простите, у нас действительно это было в планах, но мы для начала выяснили, кто хозяин и поговорили с Вами. — папа у меня жуткий дипломат. Потому что лично меня уже раздражает этот ленивый, высокомерный тон.
«Ало, колхозник… Мы еще ни гвоздика не выдернули… Дыши»
Неприятное чувство колотится в голодном желудке. И что наша поездка выходит состоялась зря?
— Узнали. И что дальше? Я должен вам согласие дать на разбор крыши? — все тот же холодный высокомерный тон.
Парень прищуривается и затягивает горький дым. Я отхожу в сторону. Что бы эта гадость не попала в мои ноздри. По-моему отравлять сигаретным дымом такой чистый деревенский воздух- преступление.
Кирилл сидит на лавочке возле большого, нового дома, к которому мы подъехали, когда выяснили кому принадлежит дедушкино наследство. Он лениво водит листочком по лавке и наблюдает, как серый, пушистый котенок с азартом бросается на игрушку.
— Саш, что ты тут так громко выясняешь? — из калитки появляется тоненькая женщина лет сорока пяти. Окидывает нас и нашу машину подозрительным взглядом. У папы кстати неплохая машина. Может это так смутило местную жительницу, а может то, что она приглядывается к папе и словно узнает его.
— Здравствуйте. — начинает дипломатично папа. — Мы разговариваем с хозяином дома на Советской 53, у нас дело к нему.
— Дело- фыркает парень и вновь затягивается.
Бросает взгляд на меня. Оценивающий. Оу! Парень… Полегче! Я замужем и у меня двое детей, третий на подходе!
Может это он так цену набивает? В том, что придется ему платить я уже даже не сомневаюсь.
— Я… Кажется Вас узнаю… — женщина робко приближается к нашей компании и смотрит на папу. — Вы… Вы от Тани Беловой?
Я невольно дергаюсь от ее слов. Потому что о моей маме никто никогда не говорит. Она словно призрак. Существует где-то между мирами…
— Да. Я отец ее ребенка. А это Ангелина. Наша с Таней дочь.
Взгляд парня омрачается. Видимо он хотел со мной познакомиться поближе, но выяснилось, что мы…эм… родственники?
Лицо нашей новой знакомой напротив, озаряется. Она несмело приближается ко мне и кротко обнимает.
— Здравствуй, Ангелина. Меня Натальей зовут. Я нянчилась с тобой, когда ты совсем крошкой была… Только… Тебя тогда Анечкой звали.