Останься моей
Шрифт:
— Ну и чего ты такая кислая? — спрашивает меня и притягивает к себе. Носом проходится по моим волосам и я таять начинаю. — Будет такая же красивая, как мама. — ушко мне закусывает.
— И такая же умная, как папа. — закрываю глаза и тяну заворожено.
— Ну ясен хер. — нахально. Шепотом. Мне на ушко. Потом громче добавляет. — Второй такой распиздяйки я не вынесу.
Меня накрывает волной возмущения.
В смысле я распиздяйка?
— Андрей! Я не… я никакая не…
— Тшить! — шикает на
— То есть вы нам готовы предоставить клиентскую базу для обзвона? — вмиг серьезным становится. Брови к переносице ползут.
У меня зреет пакостный план.
Кладу ладошку на его пах и начинаю жадно сминать ширинку.
Брови Громова летят наверх, вновь два раза щелкает мышка и черные глаза уже шарят по моему лицу. Он, как спичка зажигается от моих прикосновений. Мое женское эго пищит от радости.
— Карамелька, твою мать! — сипит он и хищно блеснув глазами тянется к моим губам для поцелуя. Жадным порывом сминает мои губы. Я голодной кошкой начинаю тереться об его пах. Андрей начинает дышать тяжелее, прерывает поцелуй, проводит носом по моей щеке, вдыхая мой аромат и…резко отстраняется.
— Через пятнадцать минут в комнате отдыха. — хрипло отдает приказ, ссаживает меня с колен и шлепает по заднице. Затем возбужденным взглядом пробегается по мне с низу вверх, слегка наклонив голову. Словно оценивая свое приобретение.
— Увольнять тебя на хер надо! — головой качает. — Работать мне не даешь.
За считаные секунды накидывает маску безразличия, разворачивается к компу и щелкает мышкой.
— В какой срок мы получим клиентскую базу?
Ну ни фига себе! И что это было, спрашивается?
Мой муж уверенный в себе человек. Дипломат и переговорщик от Бога. Успехом и уверенностью от него несет за километр. Думаю, что за эти пятнадцать минут он разберется с этим вопросом, как молоток с орехами.
Но… Увы никакой комнаты отдыха, потому что нам нужно забрать торт и мчать домой. Поздравлять папину копию. Янку уже нарядили в платье, свекровь скинула фото. Доченька у нас та еще модница. Три дня мы с ней наряд к празднику выбирали.
На улице сегодня чудесная погода. Думаю, что наша принцесса сможет модничать в своем платье весь вечер.
Мы выходим из бизнес центра и направляемся на парковку.
— Ты мне не дала… Охереть! Дожили. — ворчит Громов и достает ключ от авто.
Его не очень обрадовала новость о том, что у нас нет времени на…
— Андрей, у нас просто нет на это времени… — пытаюсь наклонить к себе мужа и отчаянно тянусь к его колючей щеке, что бы поцеловать.
— Отстань, подлиза… — На губах лукавая улыбка. — Пятнадцать минут бы потерпел твой торт.
Я смеюсь.
— И мой муж может потерпеть вечер.
Мимо нас проходят сотрудницы из кол центра "Геометрии"
— Кто сказал, что я терпеть буду? — Громов коротко с ними прощается и демонстративно оценивает их задницы. Издевается.
— Я могу на тебя обидеться… — бросаю угрожающе и щурю глаза.
— Да на здоровье, блядь. — ухмыляется. — Я привык…
Цокаю языком и глаза закатываю.
Он меня к себе притягивает, целует и нажимает на брелок.
Машина пиликает приветствием и я открываю дверку.
На моем сидении лежит огромный букет красных роз.
Я поднимаю восхищенный взгляд на мужа.
Этот нахал сексуально улыбается. Руки сложил в карманы брюк, голову лениво склонил в бок, языком по верхним зубам проводит, смакует мою реакцию.
— Спасибо за сына — полушепотом. Улыбка нежнее становится. — теперь ты официально его мать.
Андрей наклоняется к бардачку и достает папку с документами. Мы давно начали заниматься этим вопросом. Но сейчас… Боже, это так волнительно. Муж протягивает мне папку, я сразу прижимаю ее к груди.
Поднимаю огромный букет с сиденья и плюхаюсь в него сама.
Андрей заводит машину и мы трогаемся с места.
Он смотрит на меня и улыбается.
— А у меня теперь два спиногрыза в паспорте и один в животе.
Я громко смеюсь.
Он оценивающе пробигается по мне и его улыбка становится шире.
— Хотя… Что это я так скромно?…Три спиногрыза и одна распиздяйка…
Возмущенно хватаю ртом воздух.
А Громов опрокидывает голову и громко смеется.
Глава 27
Ангелина
В машине громко играет радио.
Я прибавила.
Закрываю глаза и вновь тяну припев.
— Я помню белые обои, черная посуда, нас в хрущевке двое кто мы и откуда, откуда?…
Открываю глаза и ловлю насмешливый взгляд мужа.
Правой рукой он держит руль, левой облокотился на дверь автомобиля и пальцами проводит по губам.
Ух! Мурашистое зрелище.
— Давно в хрущевке-то была? — насмехается.
Не обращаю на него внимание. Качаю головой и пою дальше.
— Объясните теперь нам вахтеры почему я на ней так сдвинут? — тяну слова песни и замечаю смену настроения в крепкой мужской фигуре напротив.
Темные глаза проходятся по мне и сужаются в подозрительном прищуре. Улыбка сходит с лица. Его реакция не затягивается дольше трех секунд, но мне хватает, что бы заподозрить неладное.
Как-то странно реагирует мой муж на песню. Он что… ревнует?
Он… Боже… Он думает я пою о Никите?
— Останови машину. — говорю серьезно.
Что ж… Будем исправлять ситуацию. Сколько я там должна этому бородачу? Пятнадцать минут? Ну не знаю, мы ни разу в этот временной промежуток не укладывались.