Останься моей
Шрифт:
— Прости, Жек… — виновато произношу и вновь к бокалу тянусь. Но тут же ставлю его на место и лицо руками закрываю.
По Карамелькиным требованиям я девственности должен был лишиться в двадцать девять лет.
— Громов! Не дури! Твоему сыну такое красивое поздравление мама твоя придумала, а ты анекдоты вспоминаешь… — Маринка глаза закатывает, а я отмечаю, что она очень изменилась. Раньше она такой смелой не была… Все же на пользу ей пошло наше расставание и «общение» с моим другом.
Геля шарит
Беру телефон со стола, умещаю в одну смс свои рассуждения и отправляю Карамельке.
Та ничтожных две минуты делает вид, что ей не интересно что я там ей отправил, но мою мышку легко заманить в мышеловку. Она с безразличным видом берет телефон и читает текс сообщения.
Жадно наблюдаю ее реакцию
Пытается улыбку сдержать. Губу закусывает. Потом прячет улыбку в стакане с соком.
И все-таки смотрит на меня и качает головой.
Ее взгляд красноречивее слов мне говорит: «Ты, Громов, придурок»
Может быть, любимая, но ты… тоже у меня дурная.
После праздника мы проводили гостей и дружно уселись в детскую разбирать подарки.
Кир доволен, Янка повизгивает, не понимая у кого был праздник, потому что ей тоже надарили прилично.
Я притягиваю к себе Карамельку и носом зарываюсь в ее волосах.
— Прости, если обидел. — щеку целую. Она откидывается мне на грудь и тяжело дышит.
— Я соскучился. Давай скорее детей уложим и пойдем к себе. — меня начинает напрягать эта молчанка, но понимаю, что моя вредина мне не сдастся сегодня ни при каких условиях.
Спать мы ложимся целомудренно отодвинувшись на самый край кровати.
Тихо смеюсь.
Не изменяет себе.
Сгребаю в охапку и прижимаю вредину к себе упираясь в ее мелкую попку своим каменным стояком.
— Пусть тебе всю ночь будет стыдно. — Ухо закусываю, щеку целую и…готов поклясться, что слышу ее улыбку.
Ну наконец-то блядь…
Лед начал таять.
И угораздило же меня однажды…
Глава 28
Ангелина
Андрей прижимает меня к себе и я чувствую, как мое тело предательски ему сдается. Рука с любимой татухой корнями ползет в мои трусики. Вот нахал. Рвано выдыхаю и сильнее прижимаюсь к разгоряченному телу.
Татушка на руке мужа с самого первого дня сводит меня сума.
Резко поворачиваю голову и ловлю разгоряченный и немного растерянный взгляд мужа.
Смотрю на его губы и тянусь за поцелуем.
— У нас будет только секс, Громов. На любовь и розовые сопли даже не рассчитывай. — возвращаю ему когда — то брошенную мне в лифте фразу.
Грудь мужа сотрясается от тихого смеха.
— Вот ведь ведьма мстительная — он резко разворачивает меня на лопатки и наваливается своим телом. Лицо Громова озаряется опасным голодом и он, словно хищник нападает
Выставляю вперед руку, чтобы сбавить его напор.
— Только попробуй меня остановить — страстно, неконтролируемо, бескомпромиссно. Его рот жадно сминает мои губы.
Здесь без вариантов: либо таять мороженкой, либо шоколадкой.
То, что через пару секунд сметутся все сомнения — проверенный факт.
Я отчаянно отвечаю на его грубый поцелуй и впиваюсь пальцами в каменные мышцы спины, ногтями вычерчивая узоры.
Чувствую, что сегодня этот парень церемониться не будет.
Его дыхание обжигает мою шею. Влажные губы тянут дорожку к животу и спускаются ниже.
Блин!
— Нет! — вырывается смущенное сомнение, когда понимаю, что он хочет сделать.
— Легла и расслабилась. — звучит как приказ.
Я прыскаю.
— Отставить. — сам смеется.
— Мне кажется, что мы уже все испортили. — поднимаюсь на локтях. — Идем наверх. — Громов безумным взглядом смотрит мне в глаза и языком проходится по влажной коже…
— М-м-м… — единственное, что могу выдавить из себя.
Это картинка настолько пошлая, что я не могу оторвать от мужа взгляд.
И как после этого мне с ним работать?
Я пытаюсь сосредоточиться на ощущениях и закрываю глаза.
Мне стыдно, но то что делает со мной Андрей сносит мне крышу.
Мое тело, словно простреливает миллионами игл. Каждую клеточку.
Холодными пальцами зарываюсь в громовскую шевелюру и выдаю комнате протяжный стон. Что я творю?
Беременная, похотливая мать двоих детей…
Мысли надоедливыми мухами кружат где-то возле, временами выдергивая меня из ощущений.
А может так и должно быть?
Он же мой муж все-таки.
Успокаиваюсь только когда ощущаю вес родного и любимого тела на себе.
Андрей голодными толчками впечатывает меня в матрас.
У меня рассудок туманится, но я пытаюсь опомниться и взять под контроль грубые движения мужа. Ведь этого парня явно несет.
— Э-эй… — осторожно стучу по спине.
Боюсь за малышку.
Но Громов словно одурманен. Кусаю его за плечо и меня вновь простреливает иглами. Содрогаюсь под мощным телом моего мужа.
И как он это делает?
Я мягкая, тряпичная кукла в его умелых руках.
Он всегда выворачивает все мои эмоции на изнанку.
Короче я рядом с этим мужчиной тряпка.
Тшить- прилетает мне в губы. — детей разбудишь.
Сам в ухо мне рычит, шею закусывает и сокращается во мне.
Какие-то грубые, животные инстинкты у него сегодня.
Целую влажное плечо мужа и пытаюсь выровнять дыхание. Андрей скатывается в сторону и к себе меня прижимает.
— Я люблю тебя, Карамелька… — тяжело дышит и в ухо мне шепчет.