Останься со мной
Шрифт:
Олли улыбнулся и оперся на локоть.
— Почему ты не пьешь?
— Потому что мне нравится держать все под контролем, и я не хочу в конечном итоге вытворять такие вещи. — Я указала на Бриа, целующуюся с Айзеком. — Я даже не целуюсь. Я спала с кем попало, но целовалась всего немного — меньше, чем я могу сосчитать по пальцам одной руки. Это слишком личное.
Олли поднял одну бровь
— Ты хочешь мне сказать, что поцелуй — это более личное, чем секс?
— Да, как психологи, так и ученые могут доказать, что
Олли попытался сдержать свои губы, но сквозь них вырвался слабый смешок.
— Смейся сколько хочешь, но это правда. Ты когда-нибудь смотрел «Красотку»? — улыбка сошла с его лица, и он покачал головой. — Это фильм о проститутке, которая встречает мужчину. У них есть секс, но также есть и договоренность не целоваться. Но в конце концов они это делают, и как только это случается, все меняется.
— Чушь собачья, — сказал он мне. — Мне кажется ты просто не встретила того человека, который бы доказал тебе обратное, — он с вызовом поднял бровь.
Я глянула на остальных четырех танцующих, погруженных в музыку и с алкоголем в венах, и решила, что мне надоело быть скучной. Я приподнялась на коленках и села так перед ним. Он облокотился назад на свои ладони, поддерживая свою верхнюю половину, и выражение его лица изменилось.
— Что ты делаешь? — спросил он.
— Не переживай. Я не хочу тебя целовать… Я просто хочу доказать тебе кое-что. — Внезапный прилив адреналина резко обрушился на меня.
Рот Олли слегка приоткрылся, прежде чем он кивнул. Он прочистил горло.
— Хорошо.
Оседлав его колени, я столкнулась с ним, он поднял руки и наклонился вперед. Олли положил руки мне на поясницу и притянул ближе к себе. Теперь наши лица были всего в нескольких дюймах друг от друга. Я старалась избегать зрительного контакта. Я об этом не подумала. О чем я вообще думала? Зачем я снова это делала? Мой рот открылся, чтобы что-то сказать, но ничего не вышло, так как все остальное вокруг нас расплылось.
Затем мои глаза беспомощно встретились с его, и меня охватило внезапное спокойствие. Он удерживал мой взгляд, когда пересек невидимый барьер к тому, что пряталось внутри меня. Мой рот шевельнулся, и я не узнавала собственных слов:
— Твое желание посмотреть мне в глаза прямо сейчас намного сильнее, чем мысли о сексе, хотя ты только что прикоснулся ко мне и посадил на свои колени. — Мои пальцы нашли его теплые руки, и он на мгновение закрыл глаза от внезапного прикосновения. — В данный момент ты не хочешь секса. Ты хочешь чего-то гораздо большего, чего-то более глубокого. Все, что ты хочешь, это чувствовать себя рядом со мной. Ты хочешь вдохнуть мой запах, вдохнуть мое дыхание…
— Откуда ты знаешь, что я хочу? — спросил Олли дрогнувшим голосом. Он продолжал оставаться неподвижным. Его руки лежали на моих бедрах, а ладони так и не сдвинулись со своего места на моей спине.
— Потому
Губа Олли дернулась, но его глаза не сводили с меня глаз.
Я продолжила:
— Ты уже потерял бдительность, потому что я вижу это в твоих глазах. Но ты все еще боишься, что я не приму тебя, потому что слышу тревогу в твоем дыхании. Но ты не отвернулся, потому что уже принял меня целиком, и ожидание того, что это взаимно, стоит каждой мучительной секунды.
Взгляд Олли упал с моих глаз на мой рот. Он облизал свои губы. Мое сердце колотилось. Его пальцы скользнули под мою рубашку сзади, пока не нашли голую кожу. Я глубоко вдохнула, когда он выдохнул. Его пальцы скользнули по моей спине, пока ладони не легли на мои бока. Это ощущалось так правильно, хотя не должно было — это не должно было ощущаться вообще никак. Он прижался лбом к моему, и его грудь неравномерно вздымалась и опускалась.
— И я не могу тебя поцеловать? — От его шепота на моих губах по коже пробежала дрожь.
Я покачала головой, и он закрыл глаза.
— Обычно поцелуй увеличивает привязанность между обеими сторонами. Это единственный сексуальный акт, который позволяет обоим людям в равной степени быть охваченными одними и теми же, невероятно чувствительными частями тела — губами. Губы имеют самый тонкий слой кожи на теле, наряду с языком. Если ты действительно хочешь установить с кем-то связь — разумом, телом и душой, тогда поцелуи помогут тебе в этом. Но не секс.
Было только два звука: мой пульс и его прерывистое дыхание.
— Мы не можем поцеловаться, Олли. Сейчас мы оба понимаем, что между нами определенная химия, и если мы продвинемся дальше — к поцелуям, — то ты влюбишься в меня. — Я пожала плечами. — Это наука.
У меня перехватило дыхание, когда в его зеленых глазах вспыхнула уязвимость, которую я раньше в нем не замечала. Его искренность заставила ледяную глыбу в моей груди биться о грудную клетку. Звуки в комнате становились все более отдалёнными, пока я изо всех сил пыталась отстоять свою точку зрения во всём этом. Я чувствовала запах мятной жвачки у него во рту и пыталась подобрать слова.
Что угодно, Мия. Скажи что угодно.
— Теперь ты мне веришь? — прошептала я.
Олли сглотнул. Олли облизал губы. Олли кивнул. И я попыталась встать с его колен, но он остановил меня.
— Не надо, — сказал он, или умолял я не могла сказать точно. — Теперь моя очередь. — Его глаза встретились с моими. — Я не совсем понимаю твою потребность в чрезмерном анализе ситуации или обращении к науке, чтобы оправдать то, как ты смотришь на меня через всю столовую. И поверь мне, я это заметил. Но иногда нужно отпустить всё и позволить моментам происходить так, как им суждено.