Останься со мной
Шрифт:
— Что насчет тебя? — спросила я, отвлекаясь от напряженной позы Олли.
Лиам ухмыльнулся и притянул меня к себе.
— Встретимся утром после завтрака и посмотрим?
Его выбор слов заставил меня улыбнуться.
— Я подумаю об этом.
После того, как я съела ужасный бутерброд с сыром за своим столом, я вытащила из стопки книг «Убить пересмешника» и начала читать, отвлекая себя от Олли и не поддаваясь его нарциссическому поведению любой ценой.
—
Сев на продавленную коричневую кожу, я протянула ей книгу.
— Я закончила. Это отстой. Какой смысл было тратить мое время?
Доктор Конвей взяла книгу и поставила ее на свое законное место на книжной полке.
— Это была всего лишь разминка. Скажи мне, почему тебе не понравилось?
— Вы шутите, да? — Я откинулась на спинку дивана и провела пальцами по щелям в подлокотнике дивана. — Мужчина среднего класса, средних лет, хочет преподать своим детям жизненные уроки, но затем называет жертву изнасилования лгуньей и, по сути, шлюхой. Автор воспользовался нескончаемым проявлением расизма в Америке, чтобы продать миллионы экземпляров и создать впечатление, что жертвы изнасилования сами напросились, и их следует игнорировать. Не могу поверить, что это дерьмо разрешено в начальной школе.
Брови доктора Конвей приподнялись при моем ответе.
— Интересно… Итак, из всех персонажей, кто, по-твоему, тебе ближе всего?
— Это смешно. Какое у меня следующее задание? — Я повернулась к окну, которое выходило на фасад здания, где находились ворота. Я бы сделала многое, чтобы быть по другую сторону от них прямо сейчас и далеко отсюда.
— У тебя письменное задание. — Доктор Конвей повернулась в кресле, схватила блокнот и протянула мне. — С этого момента я хочу, чтобы ты тратила по крайней мере двадцать минут в день на эссе. Пиши все, что придет в голову. Мне все равно, о чем это. Положи ручку на бумагу, освободи свой разум и пиши.
— Значит, на сегодня все?
Доктор Конвей сурово посмотрела на меня. Она сжала губы в тонкую линию, тщательно обдумывая свои следующие слова. Я отвернулась от нее и уставилась в окно. Единственным звуком в комнате был стук секундной стрелки часов и дребезжание вентилятора кондиционера.
— Что бы Вы ни хотели сказать, просто скажите это, — выдохнула я. — Я могу пробыть здесь хоть весь день.
— Я хочу задать тебе вопрос, но не хочу, чтобы ты отвечала прямо сейчас. Я хочу, чтобы ты действительно подумала об этом. — Она откинулась на спинку стула и сложила руки на скрещенных коленях. — Если бы сегодня был последний день твоей жизни, ты бы провела его по-другому? — Мои губы приоткрылись, но доктор Конвей подняла руку. — Я не хочу, чтобы ты отвечала.
Самое смешное, что я понятия не имела, что собиралась сказать. Конечно, это не могло быть озарением, изменившим мою жизнь. Больше похоже на саркастическое замечание. Я не знаю, стала бы я что-то менять в сегодняшнем дне. У меня была секс-встреча с два-толчка-и-готов Оскаром. Если бы я не проснулась завтра, хотела бы я, чтобы последние мгновения моей вагины
Доктор Конвей и ее глупый вопрос заставили меня растеряться. Я схватила стопку книг с бокового столика и сделала ей реверанс.
— Всего хорошего, — сказала я со своим лучшим британским акцентом перед тем, как уйти.
Повернув за угол своего крыла, я увидела Олли, который ждал у моей двери. Я подняла голову, удивленная его появлением. У меня было ровно пять минут до прибытия Оскара.
— Твой нарциссизм иссякает? Нужно еще немного поглазеть, чтобы подпитать его? — спросила я с широко раскрытыми глазами и улыбкой.
Олли положил руку на сердце, как будто это был удар по его самолюбию, а затем он криво улыбнулся.
— Итак, теперь вы с Лиамом друзья, да?
— Нет, мне не нужны друзья. Я предпочитаю одиночество.
Олли опустил голову и уставился на меня недоверчивым взглядом.
И вот он, тот же самый недоверчивый взгляд, который я увидела как в его пьяном, так и в трезвом состоянии. Даже в неверии он был аутентичным. Мне нравилось это в Олли. Он был очень простым. В то время как я носила свой яд открыто, он также носил свои эмоции. Мне никогда не нужно было гадать, что он за человек или что он думает, потому что он всегда говорил прямо. Он не был сложным, но то, что происходило между нами — да.
— Тогда кому же ты будешь так улыбаться, если собираешься сидеть в полном одиночестве? — спросил он.
Дерьмо. Я не осознавала, что улыбаюсь. Я сжала губы.
— Я не улыбаюсь, — пробормотала я, контролируя свой рот.
Олли откинул голову назад и провел рукой по лицу.
— У меня нет ни единого шанса с тобой, красавица. Скажи мне, когда ты в последний раз по-настоящему смеялась? Подожди… Ты вообще смеешься?
— О, так для этого нужен друг? Ты думаешь, что сможешь заставить меня смеяться?
— Мы с тобой никогда не сможем стать друзьями, Мия, но да, у меня есть несколько шуток. — Олли наклонился. — Но ты не можешь никому об этом рассказывать. Это может разрушить мою репутацию здесь.
Я рада, что мы были на одной волне с этим “другом”, но я не могла не думать, что в том, как он это сказал, был какой-то скрытый смысл.
Переложив тяжелые книги в другую руку, я вздохнула.
— Хорошо, давай послушаем их.
— Я уже заставил тебя смеяться. Позволишь? — спросил он, забирая книги у меня из рук. — Я пока подержу это у себя. Не нужно меня благодарить. — Его улыбка стала самодовольной.
Положив руку на бедро, я опустила голову, чтобы скрыть свою улыбку от его настойчивости. Теперь, когда я была готова к этому, он никак не мог добиться успеха.
— Тук-тук, — сказал он с непроницаемым лицом, и я сжала губы.
Чертова шутка «тук-тук»? * Решимость на его лице и его юношеские выходки могли погубить меня. Это будет намного сложнее, чем я думала. *(Прим. Ред.: тук-тук шутка (с англ. Knock-knock joke) — шаблонная шутка, которая состоит из реплик «тук-тук» «кто там?», а затем следует игра слов).