Остаться в живых
Шрифт:
Допустим, вы ищете дома книгу «Моби Дик». Вы не помните, куда ее положили. Но помните, что это книга в красной обложке. Вы не берете в руки каждую вещь, чтобы понять — «Моби Дик» это или нет; хотя именно такое поведение вам могли бы подсказать и логика, и разум; и компьютер поступил бы именно так. Но у вас, человека, на это уйдет слишком много сил и времени. Поскольку у «Моби Дика» красная обложка — вы это точно помните, — вы начинаете осматривать все кругом, пока не заметите книгу красного цвета. Ну а если память вас все-таки подвела? Если обложка «Моби Дика» на самом деле синего цвета? Тогда придется искать не по цвету, а просматривать подряд все книги.
Наверное, со всеми бывали случаи, когда вы долго искали что-то, а оно находилось у вас под носом. Частично это объясняется тем, что у вас был создан неправильный психический
Отец показывал нам с братьями карточный фокус. Он брал карты и просил нас выбрать одну, но ему ее не показывать, а вернуть назад в колоду. Потом он просил нас перемешать колоду, чтобы и намека не было на загаданную карту. Потом он показывал нам карты одну за другой и внимательно следил за нашими глазами. Когда появлялась загаданная нами карта, то зрачки у нас расширялись, и отец сразу понимал, что мы выбрали. Непроизвольная реакция оказывается доказательством присутствия эмоциональной заряженности, проявляющейся в момент совпадения когнитивной модели и сложившихся обстоятельств.
Для более сложных фокусов фокусник создает у зрителей когнитивную модель или кратковременное воспоминание о мире. Любой модели мира свойственны основанные на опыте представления, воспоминания, вторичные эмоции и эмоциональные пометы, которые все вместе влияют на то, что мы ожидаем увидеть и что собираемся предпринять. Потом фокусник меняет реальность, и пока зритель все еще цепляется за старую, такую близкую и знакомую, он открывает ему новую. Происходит «рассоединение». Зрители считают, что фокусник показал фокус, хотя на самом деле они сами себе его показали. Фокусы поражают ровно настолько, насколько мы игнорируем законы работы собственного мозга. Поэтому вполне можно предположить, что когда люди собираются сплавляться по реке, которая с бешеной скоростью несется вниз, крутя, как щепки, толстые деревья, — то это своего рода тоже фокус.
Наша вера в фокусы объясняется так называемой кратковременной памятью. Это своего рода рабочее место самого общего назначения, и большинство из нас называет ее «вниманием», или «осознанной мыслью». Кроме кратковременной памяти существуют специализированные системы для вербальной и невербальной информации, в которых также есть своя кратковременная память, позволяющая сравнивать разные восприятия за несколько секунд. Система общего назначения может считывать информацию специализированных систем (зрение, слух, обоняние), интегрировать и обрабатывать ее при помощи, как выражается Леду, «руководящей функции». Лобная доля головного мозга отвечает за принятие решений и движения, а также направляет от органов чувств информацию, которой человек в данный момент заинтересован. Поэтому мы можем вести с кем-то связный разговор в помещении, где играет музыка и присутствует масса беседующих друг с другом людей. Поэтому, когда нам холодно, мы в состоянии выбрать одно из двух действий: надеть свитер или закрыть окно.
Как писали Леду и другие исследователи, в кратковременной памяти могут одновременно находиться только пять или шесть идей, и они тут же забываются, если внимание человека привлекает что-то новое. Кратковременная память может извлекать информацию из долговременной памяти. Вы понимаете это длинное предложение благодаря кратковременной памяти, в которой одновременно фиксируется начало предложения, середина и конец и которая, чтобы все слова были понятны, получает информацию из долговременной памяти об их ассоциациях и значениях. Все это тоже результат созданной вами когнитивной модели слов. Вы не читаете каждую букву отдельно, собирая из них слова, как это делает ребенок, начинающий учиться читать. Однако если вы заметите в тексте похожие внешне слова, как, например, физический и физиологический, вам, возможно, придется на секунду задуматься.
Новая и особенно
Ограниченность кратковременной памяти (другими словами, недостаток внимания) и руководящей функции, а также упрощенность когнитивных моделей приводят к серьезным провалам в процессе принятия осознанных или спонтанных решений. Даже профессионалы пропускают многое, что лежит буквально в поле их зрения. На юге Франции есть любимый альпинистами горный массив Бо, куда в мае 1989 года приехала Линн Хилл, одна из самых известных в мире женщин-скалолазов. Хилл готовилась к восхождению со стационарной страховкой. Восхождения с такой страховкой наиболее безопасны и предназначены главным образом для начинающих. Хилл с мужем просто шли этим маршрутом для разминки. Хилл отвлекли, и она не закончила узел, соединяющий надетые на ней ремни безопасности и альпинистскую страховку. Незаконченный узел оставался у нее в кратковременной памяти, но она забыла о нем окончательно после разговора с одной японкой и особенно после того, как она надела ботинки и завязала на них шнурки (возможно, именно завязывание шнурков вытеснило из ее кратковременной памяти завязывание узла на страховке). Хилл подходила к горе с ощущением чего-то недоделанного, но не могла вспомнить, что это было. В книге «Скалолазание — моя свобода» [25] (Climbing Free) она пишет: «Я не могла избавиться от мысли, что я что-то забыла перед началом восхождения». У нее было неокончательно сформировавшееся воспоминание, эмоциональная помета, предчувствие. Хилл даже захотела снять куртку, после чего обязательно заметила бы, что узел страховки не закончен. «Но я решила куртку не снимать и выбросила эту мысль из головы».
25
Хилл Л. Скалолазание — моя свобода. Моя жизнь в вертикальном мире. СПб.: Нестор-История, 2013.
Взойдя на склон, она даже не подозревала о ловушке, которую сама себе подстроила. Ею была создана когнитивная модель, и жизнь ее теперь зависела от того, выдержит ли эта модель проверку реальностью. Хилл попросила, чтобы ее спустили вниз на веревке. Наполовину завязанный узел развязался, и она полетела с двадцатидвухметровой высоты. Ее жизнь спасло то, что она упала на крону дерева.
Социолог Чарльз Перроу исследует техногенные катастрофы: производственные (атомные станции) и транспортные (авиакатастрофы, кораблекрушения). В книге Normal Accidents («Обычные катастрофы») он писал:
Мы создаем ожидаемый мир, потому что не в состоянии разобраться со сложностями настоящего. Мы выбираем информацию, которая подходит к абстрактной картине ожидаемого мира, и находим причины, чтобы удалить информацию, противоречащую нашей картине. При создании умозрительной модели мы полностью игнорируем факторы, которые могут нам показаться неожиданными и маловероятными.
Таяние снега на хребте Сискию и сильный дождь оказались неожиданными и маловероятными факторами в системе, состоящей из воды, воздуха, земли и гравитации, однако и путешественникам, и проводникам пришлось с ними столкнуться вплотную на реке Иллинойс. Руководители групп не могли принять, что уровень воды в реке поднимется на пять метров, а скорость потока достигнет более трехсот восьмидесяти кубических метров в секунду. Это противоречило бы их когнитивной модели гидов. Конечно, трудно поверить, что такие опытные люди не заметили проносящихся по воде вырванных с корнем деревьев и характерный шум воды, однако и это не изменило их решимости спустить надувные плоты на воду.