Остаться в живых…
Шрифт:
На закате оруженосцы проявили желание к омовению. Ветер, как всегда бывает перед заходом солнца в спокойные дни, слегка стих, и хотя море не приобрело вида ртутной лужи, но для купания вполне подходило.
Пока девицы спускались в воду с выдвижной платформы на корме «Ласточки», Кущенко балагурил, пощипывал их за ляжки и груди, но стоило им оказаться в воде, как Владимира Анатольевича будто подменили. Куда девалась водочная расслабленность и вальяжность плантатора – повернувшийся к Губатому
– Значит так, – сказал он, – завтра с утра, без всякой грызни и споров начинаем подъем сейфа…
– Ты бы не командовал, а? – попросил Губатый. – Без тебя прекрасно обходились всю неделю! Ты зачем этих двух бабочек приволок? Всерьез считал, что тебя тут убивать будут?
Кущенко заулыбался.
– Вот и я о том же… – продолжил Пименов. – Если бы ты так подумал, если бы у тебя такая мысль на полсекунды появилась, ты бы не только сюда не приехал, ты бы и нас и «Тайну» потопил из орудий, с безопасного расстояния…
– Правильно мыслишь, – улыбка Куща стала еще шире. – Еще чего? Что я, совсем головой поехал – тебя бояться. А телок взял, чтобы выглядело все прилично. Мало ли чего тебе и им, он кивнул в сторону Ельцова и Изотовой, в голову придет? А при посторонних – видишь как поговорили! Душевно и с результатом. И, что главное, со свидетелями. А они в таких ситуациях далеко не лишние. Чтобы соблазнов не было, да, Пима? А что я командую – не злись. Привычка. Ты рули, рули, Губатый, мне твой руль без надобности, у меня свой есть…
– Не называй меня Губатым, – сказал Леха. – Я же тебе говорил…
– Да пофиг мне, что ты говорил. Как захочу, так и назову, понял?
– Отчего ж не понять, – вмешалась Изотова. – Зубы показываешь? Кто хозяин? Брось, Володенька! Не прокатит это. Ты у нас мальчик балованный, привыкший к повиновению, а мы, понимаешь, не привыкшие…
– Точно, – обрадовался Кущенко. – Анархисты. И ты, и Пима! А ты, Олежка? Тоже анархист?
Ельцов, на измученный организм которого водка и размеры «Ласточки» оказали расслабляющее влияние, опершись на кормовой леер, рассматривал плещущихся в прозрачной воде наяд.
– Я? – переспросил он задумчиво. – Нет, я не анархист.
– Это по твоему глазу заметно, – Кущ задорно подмигнул Пименову и продолжил. – Так что, Ельцов? Остаешься у меня в гостях? Или на берег поедешь? А? Тебе какая нравится? Инга или Марго? Толстеньких предпочитаешь, да? Выбирай!
– От щедрот! – сказала Ленка. – Не стесняйся, Олежка, выбирай. Мне-то все равно, кого ты будешь е…ть, главное, что сегодня не меня.
Благодушие медленно стерлось с лица Ельцова, он повернулся к Изотовой и снял очки, демонстрируя играющий всеми цветами радуги «фонарь».
Пименов невольно сделал полшага вперед, чтобы в случае чего
Кущенко с интересом взирал на развитие событий. Происходящее явно доставляло ему удовольствие.
Снизу раздавался заливистый женский смех, плеск воды и громкое фырканье – словно у водопоя резвились вспотевшие лошади.
– Володя, – позвала одна из наяд, по голосу – кажется Инга. – Иди к нам! Вода такая теплая!
– Если ты надеешься, что я тебя ударю, то зря! – процедил Олег сквозь зубы и в голосе его сквозило воистину бесконечное презрение. – При них не стану. А твое, Володя, предложение, приму. Да, пожалуй, я возьму Ингу. Потому, что она не похожа на тебя! – пояснил он Изотовой.
– Вот и ладненько, и определились, – обрадовался Кущ. – А то я все думаю… Ну, не хорошо это, когда треугольник. Не правильно, когда друзья из-за бабы расходятся.
– И я за тебя рада, – язвительно сказала Ленка мужу и подмигнула. – Много мяса – это хорошо. По крайней мере не замерзнешь…
– Ну, да, – отозвался Ельцов. – Точнее не скажешь. С тобой-то не согреешься. Ни душой, ни телом…
Изотова оскалилась и глаза у нее помертвели.
«Пришла пора менять костыль, – неожиданно холодно подумал Пименов. – Желающих просим стать в очередь».
– Может быть, лучше о деле? – спросил он, желая направить разговор в другое русло.
Он услышал, как Ленка медленно, со свистом выпустила воздух сквозь сцепленные зубы.
– Давайте о деле! – легко согласился Владимир Анатольевич и закурил, небрежно опершись о полуприкрытую дверь в кают-компанию. – Сейф, как я понял, вы нашли? Осталось только вытащить его наверх.
– Он в каюте, – пояснил Пименов. – И как его вытащить мы пока не знаем.
Изотова и Ельцов продолжали смотреть друг на друга.
– Большой? – спросил Кущ.
– Не очень.
– Через иллюминатор не пробовал?
– Ни через что пока не пробовал, только сегодня нашли.
– Значит, я вовремя!
– Как всегда, – ухмыльнулся Губатый. – Но было бы лучше, если бы ты подъехал к дележке.
– Брось! С деньгами надо расставаться легко!
– Я смотрю, ты любишь Остапа?
– Какого такого Остапа? – неподдельно удивился Владимир Анатольевич. – Я таких не знаю? Это кто?
– Не парься, – сказал Пименов. – Так, один мой знакомый. Тоже так говорил.
– Умный, видать, мужик!
– Есть маленько, – согласился Губатый. – Ленка, Олег, кончайте играть в гляделки…
Изотова фыркнула зло и, резко развернувшись, ушла на бак.