Остаться в живых
Шрифт:
Все только умывались перед завтраком, а мы, обогнув дом, совершенно неожиданно оказались прямо перед ними. Лефти как раз качал воду в гранитный бассейн и зевал, прогоняя из глаз остатки сна. Дэн Порсон стоял прислонясь к кухонной двери и, скрестив ноги, сворачивал первую утреннюю сигаретку — он был из тех безрассудных парней, чей день начинается с сигареты. Старый Джефф задумчиво расхаживал взад-вперед по двору, сложив за спиной руки и низко опустив голову.
Это было типично для него. Много раз доводилось мне наблюдать подобную сцену, и всегда я
Да, теперь мое отношение к Джеффу Порсону претерпело серьезные изменения. Конечно, он по-прежнему тянул на роль одного из отцов основателей великой империи, но вдобавок к тому ярко проявил себя как отъявленный старый скупердяй, а то и кое-что похуже. Но все-таки к нему я никогда не испытывал таких дружеских чувств, как к Дэну. Вне всяких сомнений, именно старик равнодушно повел плечами, когда я попал в беду, легко и спокойно отстранившись от моих проблем. А вот Дэн… Уж он-то обязан был бороться, невзирая на издевки и злобные выпады отца, уж он-то должен был предпринять что-нибудь, хоть мало-мальски действенное.
Именно Дэн и увидел нас первым. Свертываемая им сигаретка, задрожав, вылетела из рук и упала на землю. Парень в изумлении глядел на нас широко раскрытыми глазами — как малыш, перепуганный тяжелым ночным кошмаром. Потом нас заметил Лефти и немедленно испустил долгий протяжный вопль. А последним был старик Порсон. Резко обернувшись на крик, он хмуро и недовольно уставился на незваных гостей.
Судя по всему, Джефф явно предпочел бы узнать, что меня повесили, чем увидеть разгуливающим на свободе.
— Здорово, ребята! — жизнерадостно прокричал Лэнки. — Смотрите только, кого я нашел на обочине дороги! Представьте, мне выпала двойная удача — заодно я наткнулся на лошадку Тома Экера. Видать, отбилась от дома и плутала, но с седлом и упряжью, черт меня подери! Но главное, я встретил нашего малыша: идет себе руки в брюки и весело насвистывает как ни в чем не бывало — можно подумать, все шерифы на свете повымирали!
Закончив эту маленькую пояснительную речь, он громко расхохотался.
Только я соскочил с седла — все парни столпились вокруг, радостно пожимали руку и хлопали по спине, желая удачи, ужасно довольные, что мне удалось-таки выбраться из тюрьмы. И каждый хотел знать, как так получилось, что я на свободе.
Я отмел все вопросы, туманно заметив, что мне просто повезло. Правду рассказать я, естественно, не мог, иначе оказал бы Лэнки медвежью услугу. Как-никак умыкнуть из тюрьмы заключенного — дело серьезное.
Наконец и Дэн Порсон опомнился от изумления. Пробравшись между другими ковбоями, он протянул мне руку. Лицо его при этом стало ярко-красным.
— Рад видеть тебя, дружище, — сказал Дэн.
Я проигнорировал это приветствие. Глядя на Дэна, на заливавшую его щеки пунцовую краску, я понял, что все это время он прекрасно осознавал, какую играет низкую и неблаговидную роль.
Обойдя Дэна, я приблизился к его отцу. Старик стоял на том же месте, где
— Ну? — отрывисто выдавил он из себя.
— А в чем дело, мистер Порсон? — прикинулся я удивленным. — Или вы не рады меня видеть?
Он два или три раза моргнул — быстро и коротко, как птица на жердочке от яркого света.
— Почему же не рад? Рад… Вот только, парень, впутался ты в историю…
— Я ни в какие истории не впутывался! — с законным негодованием воскликнул я. — Ваш сын — вот кто впутал меня в историю. Не по своей прихоти отправился я в Кэтхилл, а чтобы помочь ему. Но в самый ответственный момент он сбежал, предоставив мне в одиночку расхлебывать заваренную им кашу.
— Ты поехал в чужой город и убил Джоша Экера, — медленно, обвиняющим тоном проговорил он.
— Пуля из его револьвера срезала клок волос у меня на голове. А теперь я скажу, зачем я сюда приехал. Вовсе не для того, чтобы получить от вас благодарность в той или иной форме.
— Не для этого, говоришь? — переспросил Порсон с недоверием, настороженно подняв свое узкое, вытянутое лицо и вперив в меня злобно сверкающие глазки-бусинки.
— Нет, — подтвердил я. — Ты еще не заплатил мне за работу. И еще у тебя есть мустанг, которого я хотел бы забрать. За него я отдам тебе все жалованье. Что скажешь?
— Но, черт возьми, это лучшая лошадка на ранчо! Ты ведь говоришь о пегом, насколько я понимаю? Я был чертовски рад, когда Дэн привел его обратно из Кэтхилла. Хорошо хоть, тебе не пришло в голову забрать с собой лошадь в тюрьму!
— И сколько ты хочешь за пегого?
— Двести пятьдесят долларов, — не моргнув и глазом ответил старик.
Он заломил неимоверно высокую цену. И, прикинув, что причиталось мне всего тридцать — сорок долларов, я опустил руки. А ведь Порсоны были передо мной в долгу — только из-за Дэна Порсона я превратился в изгоя, которому хорошая лошадь жизненно не обходима, только из-за него я не мог теперь честно трудиться и, похоже, не смогу уже никогда. Поэтому мне казалось естественным, что они уступят пегого за мою цену.
Подобного же мнения придерживалась и большая часть ковбоев — судя по тому, какой ропот неодобрения прокатился по их кругу после слов старика.
Дэн Порсон выступил вперед. Лицо его побагровело пуще прежнего.
— Отец, мы должны хоть что-нибудь сделать для Нельса, — сказал он. — Мы в долгу перед ним.
— Я хочу знать, почему малый не в тюрьме, где ему полагается быть по закону, — люто взревел старик.
— Погодите минутку, — неожиданно вмешался в разговор Лэнки. — У меня есть с собой кой-какая мелочь — так, на всякий пожарный. А на этого пегого я всегда имел виды, мистер Порсон. Послушайте, я буду очень обязан, если вы мне его отдадите за двести пятьдесят долларов.